Как уже отмечал, Лось почитывал Библию, Тору и разумеется Коран с Омаром Хайямом. То есть, если окружение Единорога составляли оппортунисты-барды, то подпитку Лося осуществляла башкирская интеллигенция. Вообще короля делает окружение, и я искренне благодарен ему за то, что он меня – человека без роду и племени принял в свою команду.

Конечно, меня сильно коробило то, что во время кафедральных попоек, когда мы выезжали по его депутатским делам, он представляя того или иного профессора, расписывал их как детей башкирских драматургов, писателей и прочей богемы, то есть людей имеющих историю. Но когда дело доходило до меня, он запинался, и было видно, как его процессор зависает. Лось не находил добрых слов для меня! Но с другой стороны, мой покойный отец по пьяному делу всегда хвастался тем, что он двоюродный брат тогдашнего премьер-министра Марата Парисовича Миргазямова. Но по трезвяни, отец об этом быстро забывал и не разу не унизился до просьбы к своему брату. Отец считал себя наследником хазрата, башкирского архиепископа, и любил хвастаться тем, что в силу того что его дед пешком сходил в Мекку он имеет право грешить по полной. То есть, по отцовской линии, да и по материнской, все мои предки были убежденными мусульманами. Отец рассказывал как они с церковно-приходскими книгами (за несколько столетий), серебряной и золотой утварью (пара горшков Колфак) прятались от коммуняк на чердаке у Миргазямовых. Когда он вернулся из армии, все это наследство предков бесследно пропало. Однако, моя бабка любила говаривать, что ее учили тому, что башкиры темный народ. А Динь (религия) пришла для просвещения и Динь должна служить народу, а не наоборот. Глядя как современные нувориши толпятся у мечетей, испытываю брезгливость. Не описать тот детский ужас, который пережил, когда моя бабка рассказывала как ее отца – муллу коммунисты утопили в колодце.

Динь –по настоящему можно впитать только с молоком матери, религия не должна служить оправданием своих «плохих» поступков. А Лось, после поездки в Мекку написал свой очередной опус, разумеется на ломанном русском языке и мне пришлось редактировать это и другие его творения. Наверное, поэтому и взялся за перо. Спасибо ему большое. Не думаю, что в стилистическом отношение далеко ушел от Лося, но мне хочется показать, что и башкиры кое-что могут натворить на «великом и могучем».

Что касаемо Лося, это был по-настоящему органичный дядя. Морж рассказывал, что как-то они с Лосем и тогдашним ректором поехали в Свердловск к тамошнему профессору Козлову (лауреату Госпремии РФ) на защиту очередной диссертации, и, разумеется, забухали. Козлов был гостеприимным хозяином и подогнал Лосю здоровенную медсестру. На утро, когда они садились в самолет, он заметил, что ректор с Лосем хихикают над ним. «Я испытал зло»,говорит приезжаю, домой к жене, она распаковывает мой чемодан, а там огромный розовый лифчик.

Впрочем, и Морж был тот еще кобель, он с гордостью рассказывал о романе с прима-балериной Пермского театра. У него был довольно любопытный приемчик обольщения, если ему попадалась какая-нибудь националка, он говорил ей буквально следующее: «Моя бабушка говаривала мне, что у чувашек (мариек и пр.) «звезда» поперек, Это правда?» По его словам результативность индуцированного эксбиционизма достигала 100%. Когда Моржу перевалило за 70 он стал специализировать на проститутках- студентках, причем предпочитал с филфака БГУ.

Но вернемся к нашему главному герою, Единорогу. Картина будет не полной, если не описать наших болевых подруг – медсестер. Как мне кажется, главный паттерн, который движет медсестрами – комплекс неполноценности, то есть каждая из них приходит в медицину мечтая стать врачом, или хотя бы выйти замуж за доктора. Наиболее яркой представительницей этого племени была Анка. Когда ее впервые увидел, это врезалось в мою память, она стояла у входа в четвертый блок. Как она стояла! Боком, эта была стойка настоящей модели, высокая грудь подчеркнутая красной кофточкой, длинные ноги, осанка царицы.