Психабили Сергей Гущин, Артём Богданов
© Артём Богданов, 2020
© Сергей Гущин, 2020
ISBN 978-5-0051-3136-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Звон колокола на обед пошатнул твоё спокойствие.
Коридор разрывало от мерзкого скрипа окошек для выдачи еды по металлическим мискам, душевные, сглатывая молча, ожидали свой завтрак.
Вчера местные санитары упарывались спиртом, мешая его с глюкозой. А тем временем в особом отделении «Б» ты разрывался между реальностью с мягкими стенами и воспоминаниями о шуме моря с прибрежным раскаленным песком. Все было иначе относительно вчерашнего дня – хотя кто его знает, какой сегодня день года среди этих желто-белых стен и пропитанных бывшими «постояльцами» матрасов.
О тебе забыли, не дав даже сухого хлеба… опять.
Мысли о побеге перемешиваются с бренностью обстоятельств, возможно, у кого-то свыше есть план, который приведет к чему-то лучшему, хотя кто его знает. Он всегда славился своим скверным чувством юмора.
Сон прервал журчащий живот, затекшие ноги и боль до скрежета в зубах. В смирительной рубашке и цепях быстро отвыкаешь от обыденного комфорта. День, если его можно так назвать, сопровождается стандартным занятием – залипнуть в стену и стараться не грузить себя сахарной пудрой мечтаний. Это нагоняет тоску и невольно пробивает на слезы. Они просто текут по щекам, напоминая, что ты ещё человек. Эмоции теперь – роскошь. Этот день ничем не отличался бы от других, если бы покой не нарушила медсестра с подносом еды. Судя по всему, стажерка, чувствуется чужое отвращение, ее голубые глаза наполнены страхом, немая пауза могла, тянутся еще долго. У тебя не было желания с ней говорить. Мари, если верить бейджу, поставила поднос на пол, зачерпнула ложкой клейкие комочки, того, что здесь зовётся кашей и поднесла ее к обсохшим губам. Жрать, чтобы выжить, но зачем жить, если в лучшем случае придется находиться в обществе, которое живет, чтобы жрать.
А зачем продлевать свою жизнь, уподобляясь скоту? Она долго пыталась заставить тебя есть, перекрывая кислород в ожидании открытого рта, но зубы, как войско со щитами, не пропускали захватчика за врата города.
Сестричка, психанув, схватила поднос, а затем, хлопнув дверью удалилась из палаты. Вдоль коридора зацокал быстрый шаг, отдаленно напоминающий копытца. Живот продолжил уже привычное ворчание, пятна на стенах начали преображаться в форму бабочек.
Порхают над полем красного мака, теплый ветер ласкает листву.
Приятная безмятежная суета под лучами лампочки Ильича.
Жизнь, страдая, кружит вальс с улыбкой дымного прогресса,
Блуждает муза по пятам останков человека,
Тоска свобод замок повесит, кто откроет, тот поймет.
Осколки нового регресса.
Слегка доносится ритмичный писк приборов, послушно повторяющий такт твоего сердца, а тело по рукам и ногам перетянуто кожаными ремнями к кушетке, потому достать иглу из вены от опустевшей капельницы, возможности нет. Радует, что мы не в своей скромной одиночке, а в обширной чистой процедурной комнате, на это указывает почти выветрившийся запах хлорки, кварцевая лампа и приоткрытый шкаф с бинтами и прочей медицинской лабудой, жаль, что часть комнаты скрыта белой кожаной шторкой, возможно за ней есть окно…
Размышления прервал кашель какого-то лысого очкарика. Его изрядная картавость портила впечатление серьезного человека, а уж тем более статус врача. Зато он, пока говорил, убрал иглу, протер след смоченной спиртом ваткой и отставил капельницу.
– Ваше физическое состояние идет на поправку, если так пойдет и дальше, вас переведут обратно в палату, где вы продолжите лечение в уже привычной для вас обстановке…
Пищание приборов слегка ускорилось, док, поправив очки, дополнил и без того провальную речь.
– Вас что-то беспокоит?
– Ммм… да, ужасно чешется задница.
– Я думаю это лучше, чем смирительная рубашка, и если вы не будете сопротивляться, то с завтрашнего дня вас переведут на нормальное питание, а не из капельниц.
На этом очкарик вышел из процедурки, так и не дав ответ на крикнутый ему в след вопрос
– «Нормального» или человеческого?
Хотя… какая разница, больничная еда никому не нравится.
Писчание кардиограммы начало сливаться в некую музыку со скрытым смыслом и минималистичной красотой.
Всерьез веришь этому бреду? Представь себя на моем месте, есть какие-то мысли, м.…? Я тебя уверяю: у твоих тараканов еще больше бреда, чем у моих, от чего я так думаю? Ты до сих пор это читаешь, думая, что дальше… Я и сам бы хотел знать.
Но мы все чего-то ждем, ты – продолжения, а я – завтрака. Можешь сходить навести чайку – это скрасит ожидание…
Что бы я сделал, если бы не лежал здесь?
Знаешь такой сладковатый с привкусом мяты на языке… м…
Я пытался звать медсестру, отреагировали на меня только после криков, что хочу в туалет.
Пришла типичная мадама для больницы: лет так под 40, слегка заплывшая жиром с «уткой» в руках. Открыла люк у кушетки и подопнула под отверстие медицинский горшок.
Да, прикинь, у них есть люк, насколько все продуманно. Медсестра ушла, дополнив, мол, когда закончишь – позовешь. Ну, чтоб не зря ходила, решил с полна отдать честь гостеприимству.
– Эм… всё!
Спустя где-то час она нерасторопным шагом вернулась, уже в перчатках и со шваброй. Вот это сервис…
– И всего-то? А кричал, как резаный.
Закрыла люк и с миной, «ожидав чего-то большего», отправилась восвояси, может сериал, какой смотрит, а мы тут по мелочам отвлекаем.
Так день сменил вечер. Медичка поставила на поднос очередную порцию витаминок, пожелав приятно аппетита. Так и закончился еще один день моей монотонной жизни. Спокойной ночи и вновь неспокойно – скованных снов.
Пора бежать отсюда. Слишком долго я изничтожал, строил козни, играл и искушал, морил, природой правил как огнем, да, не один, но сил немалых я вложил, чтоб человек изжил себя и мир вторым же адом стал. Так шло из века в век законом тысячелетий, и что же я могу сказать. Да, добился многого в войне я этой, но смысла видеть в ней я перестал, хочу же я понять, как люди могут выживать, да и в общем, моё искусство чуждо стало мне, мне надоело. Я хочу быть человеком!
Тем временем док, перебирая дела постояльцев в истории болезни, обнаружил дописи, которые пролистал в прошлый раз, так как уголки страниц слиплись.
На этих страницах описывались бредни нашего душевнобольного при поступлении на лечение:
– Меня беспокоят сновидения, ну, знаете, я из-за их насыщенности иногда думаю: «А что если я проснусь не здесь, а там». Как это сложно… Не думал, что придется об этом рассказывать.
– Вы что-то говорили о лунатизме?
– Да, когда я борюсь со своей м… Фантазией что ли, в очередной раз убью кого-то…, например, на меня в баре напала женщина, перепутав со своим бывшим, ну знаете этих ревущих брошено. В общем дошла до ручки и с истерическим воплем накинулась, за столиком был нож… И …, ну вы поняли.
– Кошмары бывают у каждого. Например, из-за того, что вы не закрыли окно, вам стало холодно. Организм, защищая себя, побудил вас проснуться, вы вскакиваете, закрываете окно, выпиваете воды и снова ложитесь…
– Да! Кошмары бывают, но не каждый просыпается с окровавленным ножом и перепачканной кровью рубахой.
– Раз вы сейчас общаетесь со мной, а не находитесь за решеткой, значит, вы – не преступник, отсюда следует вывод, что вам померещилось, вы просто не до конца проснулись и видели еще остатки своего сновидения…
– А как вы объясните, что боль, которую получаю во снах, я чувствую наяву…
– Но на вашем теле нет синяков, ушибов, царапин от пьяной подружки… Так ведь…? Давайте поступим так, я выпишу вам снотворное, и если что-то странное снова случится, то вы мне позвоните, и я лично приеду к вам…
– Хорошо, пусть будет так.
Дальнейший почерк был не разборчив.
Док с ненавистью к врачам закурил сигарету, чтобы успокоить свои нервишки…
– Как таких на работу берут, хрен же разберешь их куриные каракули, пишут так, будто что-то скрыть пытаются…
Он затушил сигарету в пепельницу с формой черепа и стряхнул пепел со стола.
После чего достал блокнот и добавил в список дел до завтрака расспросить пациента, возможно, он будет информативнее, этих почеркушек.
А сейчас спать. Не выспавшийся врач страшнее пациентов.
Стрелки на часах перешли за полночь, оркестр храпа и сопенья перебивает сон, а вдоль коридора слышны шаги.
От вибрации телефон упал на пол.
Док, потирая глаза, отыскал очки, включил настольную лампу, достал из-под кровати свою потертую временем трубку, и не смотря в экран, принял входящий звонок.
– Если вы звоните в такой час, у вас должен быть достаточно веский повод.
– Ты вряд ли помнишь меня, но тот поступок с диссертацией, скорее всего остался в твоей памяти.
– Да, остался и очень отчетливо. Как ты вообще смеешь после этого звонить мне, урод!?
– Да, я понимаю, что поступил по-скотски, но теперь я могу тебе помочь…
– Да пошёл ты на хрен, слышал?! НА-ХРЕН!!!
Док отключился, и сел за рабочий стол.
Дилемма… опять две стороны:
Решка – Возможно у моего бывшего друга по студенческим временам действительно есть, что предложить.
Орел – Или эта скотина просто желает улучшить своё положение, и предаст меня опять.
И есть мнение между граней, что этот вор и подонок действительно имеет мозги, иначе бы он не смог подняться так высоко.
Мысли дока развеял звон СМС-ки:
