То был Джелал-ад-дин – старший сын шаха Мухаммеда, который и должен наследовать когда-нибудь престол обширной империи. Но не всё так просто взято, да предопределенно. Оттирали его, отставляли, да так умело, что и думать забыл о наследстве сокровенном, не сокровенном. Другой бы, алчностью скаредной, не скаредной души, и вцепился бы волчонком, зубами ухватился бы за самое вожделенной место под этим высоко синим небом. Но нет, и смирился владелец благородной, отчаянно храброй души. В бою другое дело, но в замысловатых хитросплетениях, коварных лабиринтах дворцовых интриг был уж не столь могуч, да крепок. Да его ли дело?

Ну, а самый молодой, тот самый, который и старался изо всех сил, который и лез на всякий рожон изо всех сил, порывался будто не объезженный скакун и был сыном эмира Мукожан-бека, на которого отец возложил надежду непомерную. Звали его Анвар – луч солнца. Имя от родной земли арабских цифр. Так он и был истинно лучом солнца в родительских сердцах, удостоившийся в столь раннем возрасте посетить дворец самого шаха, сопровождая одного из самых доблестных людей империи, каковым он считал принца Джелал-ад-дина, каковым тот и являлся на самом деле. Ох, почётная миссия! Но и было, имело место быть ещё одно уж сильно благоприятное обстоятельство, о котором он старался умолчать. За Ургенчем последует Сыгнак, удивительно прекрасный город на земле, радующий взор каждого гостя, кто и посетит его, то ли караваном купцов иноземных, то ли путником мимо проходящим. Но для него, Анвара, он был ещё более удивительно прекрасным оттого, что и увидит там её. Сколько лун истекло с тех пор, когда он остолбенело и взирал, тогда как она, дочь Бекзат-бека, и окинула взглядом будто насмешливым. При мысли об этом и заколотилось бешено сердце, ни в чём не уступая такту, искромётности копыт до того статных коней, что лишь возрадуется взор.

Что же касается самого Джелал-ад-дина, то мысли его были совсем о другом. Последние новости не давали покоя. Знал, что какие-то интересные дела творятся далеко, далеко на востоке. Какая-то непонятная война, от которой не только пошатнулся трон отважного Кучлука, но и сам бежал, а потом и слухи пошли, что найден мёртвым. Кто ж так разворошил устоявшийся муравейник? Хотя, вряд ли устоявшийся. Но говорят, какие-то воины объявились там, воины какого-то неведомого хана. Так говорят. Но не те ли…

«…давний враг Чингисхана – хан найманов Кучлук.

Пока Чингисхан завоёвывал всё новые города и провинции Китая, беглый найманский хан Кучлук попросил давшего ему убежище гурхана помочь собрать остатки армии, разбитой при Иртыше. Заполучив под свою руку довольно сильное войско, Кучлук заключил против своего сюзерена союз с шахом Хорезма Мухаммедом, до этого платившим дань каракитаям. После короткой, но решительной военной кампании союзники остались в большом выигрыше, а гурхан был вынужден отказаться от власти в пользу незваного гостя. В 1213 году гурхан Чжилугу скончался, и найманский хан стал полновластным правителем Семиречья. Под его власть перешли Сайрам, Ташкент, северная часть Ферганы. Став непримиримым противником Хорезма, Кучлук начал в своих владениях гонения на мусульман, чем вызвал ненависть оседлого населения Жетысу. Правитель Койлыка (в долине реки Или) Арслан хан, а затем и правитель Алмалыка (к северо-западу от современной Кульджи) Бу-зар отошли от найманов и объявили себя подданными Чингисхана.

В 1218 году отряды Джэбэ совместно с войсками правителей Койлыка и Алмалыка вторглись в земли каракитаев. Монголы завоевали Семиречье и Восточный Туркестан, которыми владел Кучлук, не сумев организовать сопротивление, бежал в Афганистан, где был пойман и убит. Жители Баласагуна открыли ворота монголам, за что город получил название Гобалык – «хороший город». Перед Чингисханом открылась дорога в пределы Хорезма». – Википедия.