Снова молчание, и снова большой глоток пива.

Это раздражало. Что это с ним? Почему он никак не перейдёт к сути дела?

– Приблизившись к дикому месту, Волглой пустоши, я решил пойти в город длинным путём. Пешком, чтобы дать отдохнуть коню. Знаете, по белой дороге, которая бежит вдоль узкого рукава реки?

Рок кивнул, а у Прюнель спёрло дыхание. Волглая пустошь, белая дорога, рукав реки…

Вот и всё. Девочка очень хорошо понимала, куда клонит брат!

– И вдруг – надо же, какая неожиданность! Представьте себе, через реку перекинут мост. Новенький, как свежее яйцо. Очень красивый и сработанный мастерски.

– Без сомнения, творение какого-нибудь ученика, который тренировался в наше отсутствие, – заметил отец. – А что, хорошая мысль – мост всегда полезен! Разрешения никто не спрашивал, но мы не станем порицать этого неизвестного подмастерья – он работал на благо всех.

Его слова ничуть не утешили Прюнель, ибо на обращённом к ней лице Левена читались только суровость и угроза.

– В каком-то смысле безусловно, – ответил брат. – Мы могли бы даже поблагодарить его лично, поскольку заклинания всегда имеют клеймо… Я наложил распознающее заклинание и узнал имя строителя. Строительницы, если быть точным!

Его сестра мгновенно побледнела, как будто кровь застыла у неё в венах.

Рок нахмурил брови.

Левен, презрительно изогнув губы, заговорил снова:

– Вот почему я склоняюсь и поздравляю создательницу этого великолепного сооружения. – Брат издевательски поклонился младшей сестре. – Я имею в виду… нашу дорогую Прюнель!

Быстрым движением он схватил хлебец, который преподнёс ей, и с дикарским видом слопал его.

За словами Левена последовала тяжёлая тишина.

Прюнель пристально, не веря своим ушам, смотрела на него. За что он ненавидит её до такой степени? Девочка даже не догадывалась о существовании клейма чародея на творениях сильной магии. Вот дурёха! Надо поскорее объясниться. Держа ладони на столе, она наклонилась вперёд, стараясь поймать взгляд Рока, который с ошеломлённым видом разглядывал пятнышко на скатерти.

– Клянусь, я хотела рассказать тебе об этом сама! – воскликнула Прюнель дрожащим от волнения голосом. – Я не собиралась скрывать свои…

Отец вскочил так быстро, что уронил стул. Его глаза, обычно орехового цвета, казались темнее, чем беззвёздная ночь, и холоднее, чем январский дождь. Лицо сделалось пурпурным и ожесточилось от ярости. Он ткнул в дочь обвиняющим указательным пальцем.

– И ты тоже хочешь навлечь несчастье на этот дом, да? – проревел он.

Прюнель отшатнулась, изумлённая его необузданным гневом.

– Нет, вовсе нет, позволь мне объяснить, прошу тебя. Я не…

Она не смогла закончить фразу. Рок со свирепым видом бросился к ней, схватил за плечи и силой поднял.

– Как ты посмела пренебречь законом? Ты, моя обожаемая дочь, такая правильная, такая любящая, которой я так гордился! Единственная, кого я считал неспособной разочаровать меня!

Голос у него был резкий, обличающий, каждое слово вонзалось прямо в сердце дочери. Фальшивое сострадание на лице застывшего Левена внезапно разозлило её.

Охваченная негодованием, она одним быстрым движением вырвалась из властных рук отца.

– Похоже, тебе доставляет это удовольствие, да? – резко бросила Прюнель брату, который даже не потрудился ответить. Потом, вне себя от бешенства, она крикнула отцу: – А закон, о котором идёт речь, просто абсурдный! Я обращаюсь с сильной магией не хуже любого мальчишки – так почему же мне это запрещено? Ты сам говоришь, что тебе не хватает Блюстителей, так есть же полно чародеюшек! Мы могли бы вам помочь, определённо я не единственная из нас способна овладеть новыми навыками!