– Лео, ты можешь говорить все что угодно, но ты должен взглянуть правде в глаза: там шла жестокая, непредсказуемая, безумная война. Не будь тебя, был бы кто-то другой. Такое могло произойти с любым человеком, оказавшимся на твоем месте. И никто ничего не смог бы сделать… Это факт. Ты должен его принять…

Какое-то время он молчал. Я испугалась, что он окаменел от отчаяния. Но потом произнес, словно из могилы:

– Все, что я должен был принять, я уже принял, Ли. Я живу, а они нет.

Бесполезно было говорить что-то еще – тема была закрыта. На сегодня и целый год вперед, как я думала. Исчерпать ее от и до было невозможно, и мы оба это знали, но продолжать говорить об этом не было смысла. Я знала, что он никогда не покажет свою слабость, не выставит на обозрение свои переживания, свои бессонные ночи, вспышки ярости и осознание беспомощности. Какие последствия это имело для него после, я спрашивать не стала. Немного позже я узнала, что от разбирательства его «отмазал» отец, и в этом крылась еще одна причина напряженности между ними. Дело не завели, под трибунал его не отдали, и экстрадиции никто не просил, хотя в глубине души я чувствовала, что ему было бы легче, если бы хоть кто-то сделал вид, что помнит об этом. Я подумала, что он бы не побоялся предстать перед военным судом, если не побоялся влезть в самое пекло войны, если поборол наркотическую зависимость, выжил в дебрях Африки, работая на Красный Крест. Вспоминая все, что я узнала о нем, я понимала, что в жизни этого человека слишком много парадоксов. За свои тридцать пять лет он пережил столько, сколько большинство не переживают за всю жизнь, и, откровенно говоря, ему мало чем можно гордиться. Пожалуй, только одним – силой воли. Я не встречала людей с такой силой воли ни до, ни после него. В глубине души, это всегда было то, к чему стремилась я сама, качество, которое я больше всего хотела развивать в самой себе. Но только после того, как я узнала, что с ним произошло в Ираке, я поняла, что это такое на самом деле и что в действительности представляет собой этот мужчина. Мой муж Лео.

Было семь часов утра, когда меня вырвал из сна резкий звонок будильника. Я плохо спала ночью, и мне показалось, что где-то воет сирена. Неужели что-то случилось?.. Кровать была пуста. Я вскочила и побежала на кухню – там никого не было. Потом в ванную – тоже никого. Во всем доме тишина, безмолвная и угнетающая. Дома никого, и уже давно. Кофемашина холодная, запах сигарет нигде не витает. Лео куда-то уехал. Но куда? Он не спал всю ночь, сегодня суббота. Что ему могло понадобиться в такой час? Я чувствовала, как в висках стучит кровь. Я испугалась. Выглянув в окно, я убедилась, что он взял машину. И хотя он не пил, он был явно не в себе. Стараясь всеми силами гнать от себя жуткие сцены, которые невольно то и дело вторгались в мое сознание, я стала лихорадочно одеваться. Ни о кофе, ни о еде я думать не могла – меня тошнило. То ли от страха, то ли от пережитого накануне шока. В какой-то миг мне даже показалось, что я нахожусь где-то между небом и землей, в состоянии полной невесомости. А потом мне пришло в голову взять в руки телефон и позвонить.

Он ответил после второго звонка. Совершенно спокойным голосом:

– Ты уже не спишь? Что-то случилось?