– Элина, я… не требую никаких объяснений сейчас. Но я очень хочу, чтобы вы взглянули на эти документы и сказали мне, действительно ли вы работали с ними или видите их впервые.

– Борис Натанович, да вы издеваетесь! – взорвался Сладков. – Конечно, она будет все отрицать – что еще ей остается, как вы думаете?

– Игорь, помолчите, – он никогда не повышал голос, но его тон не оставлял сомнений. Так было и в этот раз. Не отводя от меня взгляда, он протянул мне документы.

Разумеется, я видела их впервые. И, разумеется, мне никто не поверит. Они избавятся от меня, он только этого и хотел. И нет смысла сейчас искать причину. Главное – он, кажется, добился своего. Но одно я знаю точно: я не унижусь ни перед одним из них. Окинув всех присутствующих спокойным и равнодушным взглядом, я сказала:

– Я никогда не видела эти документы раньше, мне их подбросили…

– По статье?!

Я держу в руках приказ о своем увольнении и не могу в это поверить. Настя смотрит на меня таким же непонимающим взглядом и просто молчит. Мне кажется, что все это происходит не сейчас и не со мной, – что это вообще не происходит, а всего лишь снится в кошмарном сне. Мне часто снились кошмары, но я понимаю, что они никогда не были такими, как этот. После моей пафосной тирады в присутствии всех заинтересованных лиц нашей компании я была уверена, что меня уволят. Возможно, тогда я еще не осознала, как это ужасно для меня, но понимала, что, судя по ситуации – какой бы абсурдной она ни казалась, – такой исход неизбежен. К тому моменту я уже твердо знала, кто и зачем хотел от меня избавиться; я знала, как легко и просто он подставил меня – или, точнее, как легко и просто подставилась я сама. Как ни горько было это осознать, это свершившийся факт. Подобно Скарлетт из «Унесенных ветром», я мысленно твердила себе, что жизнь на этом не заканчивается, что я подумаю обо всем этом завтра. Фридман даст мне хорошие рекомендации, и я устроюсь на такую же хорошую работу в другую компанию – возможно, даже в компанию-партнера или во французский филиал… Конечно, я хотела остаться здесь. Особенно сейчас, когда передо мной открылись большие перспективы, когда стали налаживаться международные связи, когда я так многого смогла добиться… Но я не была такой наивной дурой, чтобы не видеть, насколько сильно Сладков хочет избавиться от меня. Да, это и правда ирония!.. Я смеялась над всеми, кто советовал мне ответить взаимностью на его неоднократные поползновения. Глядишь – и повысят! Не повысили. Уволили. Уничтожили.

И вот я смотрю на этот ничтожный листок бумаги, который горит у меня в руках, и вижу причину, черным по белому – «В соответствии со статьей 81 ТКРФ подпункта “в” пункта 6 части 1, работник может быть уволен за разглашение охраняемой законом тайны – государственной, коммерческой, служебной или иной, ставшей известной работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей…». Неужели можно разрушить жизнь человека просто потому, что ты не пришелся ему по душе? Неужели мало просто испортить ему жизнь – нужно уничтожить? По статье?! По статье увольняют за прогулы, пьянство, проступки, граничащие с преступными. Мое преступление заключалось в том, что я отказала одному мужчине и выбрала другого. В обоих случаях – неправильный выбор. И теперь из-за неправильного выбора рушится моя налаженная жизнь. Все случилось за один день. Всего один – и нет карьеры, нет перспектив. Когда я подписывала бумаги, у меня мелькнула мысль обратиться в суд: ведь у них нет прямых доказательств моей вины, они не смогут объяснить реальную причину моего увольнения, не опорочив себя. Но это тяжба, адвокаты, деньги, бессонные ночи, нервный срыв… Я имею представление об этом – одна моя хорошая знакомая прошла через такое. И осталась ни с чем. Нет, лучше я просто уйду. И гори оно все синим пламенем…