Пока дошли до подходящей стоянки, уже и завечерело. Встали на Каракабаке. Речонка такая в стиле рококо: рокочет уж больно громко. Падает с горы и убегает в Маашей. Тут густые смешанные заросли. Романтика. И даже, как стемнеет, жутковато. Но журчание вод успокаивает и настраивает «бывалых походников» на правильный лад. Лес, вечер – а комаров ноль. Воздух!!!.. Ням-ням.

Я в лесу видел волчка. Ну, мне так показалось: он быстро шмыгнул.

– Да это собака была! – махают рукой ребята.

Я упираюсь. Если и собака, то, как минимум, Дикая Собака Динго! На Собаку Баскервилей и Белого Клыка не претендую.

«Дисёнки» пошли в Каракабак купаться. У меня от этой темы дрожь по телу, и отнюдь не эротическая! Вечер и так… бодрит. Но Илюха, вслед за девочками, тоже в прохладных струях понежился, поотжимался там, чертяка. Натурально, разделся, встал на четыре конечности, и – раз-два, десять отжиманий! Илья – мой друг с первого курса, парень весёлый, простой и жизнерадостный, а в передрягах и испытаниях всегда был твёрдым, как кость. Жёсткий такой борец. И одновременно чересчур оптимистичный. Некоторые люди преувеличивают трудности, так вот Илья их преуменьшает. Особенно легко он обращается с километрами пересечёнки на карте, где они выглядят сантиметрами и миллиметрами. Ему принадлежит фраза: «Перепрыгнем с Северо-Чуйского на Южно-Чуйский, кого тут идти-то между ними! Чик! – и всё!»

Такой у нас бодрый и воздушный командир. Чик-чирик! Я бы прозвал его «Жестяной барабан»!9 Если Фолькер Шлёндорф позволит.

Костёр, чай, первый романтический ужин – всё это нет смысла описывать далёким от туризма людям. Это ПОХОД, друзья мои чайники! А ужин в походе – для вас только это и пишу! – всегда необыкновенный. Туха, сгуха и КАША! Наши «дисёнки» готовят лучше всех на Северо-Чуйском хребте!!! Подруги и боевые соратницы. Танюха – девушка Ильи, и Ленка… Ленка – она всегда сама по себе… Ну, очень боевая.

Распределили посадочные места в палатке, согласно купленным билетам. Палатка четырёхместная, а нас пятеро, размещаться будем по-селёдочному. Стали укладываться, я оглядел отведённую мне жилплощадь и радостно говорю:

– Я буду спать, как бог!

Тут в палатку заглянула Ленка, и из её уст прозвучала ГЛАВНАЯ ФРАЗА ДНЯ:

– Сейчас я лягу, и ты будешь спать, как ПОЛУбог!

Во второе утро мы проспали АЖ до девяти часов! Ну, типа, день, аналогов не имеющий. Так же, как аналога не имел день первый, в коий мы с Димьяном вообще не употребляли Алкоголь (с ударением на первую букву).

На утренней планёрке решено было пиликанить сегодня до самого Перевала, чтобы встать под ним, и назавтра «в шесть утра, а лучше в пять» щемиться на ледник, пока он не подтаял…

Наверное, нужно пояснить. Ледник, он же глетчер, каковых я прежде никогда не встречал и не мерил шагами, – это ледяной поток, медленно спускающийся с гор. Так было написано на карточке в детском географическом лото, которое мне подарили в первых классах школы. Ледяной ледник – это понятно. Но давайте разберёмся, за счёт чего он спускается? Оказывается, под действием собственного веса. Как кусочек вара: расколется, если по нему ударить, но постепенно примет форму стекающей капли, если положить его на наклонную поверхность. Так и многовековой снег, спрессовавшийся в ледяную массу, медленно течёт с вершин в долины. Сила тяжести неуклонно двигает его вниз. А, скорее, наоборот, уклонно… В научной литературе это называется вязкопластическим течением. Всем ледяным хозяйством планеты заведует наука гляциология.

Ледник постоянно наступает и отступает, в зависимости от изменений климата. Будучи изначально снегом, он проходит такую интересную стадию преобразования, как фирн – плотно слежавшийся, зернистый «снеголёд». Ледник не просто плывёт по поверхности, он обладает такой массой и мощью, что крушит скалы и срывает почву, пробивая и расширяя своё ложе, изменяя строение гор. По сути, эти ползучие глыбы формируют новое лицо планеты. Конечно, всё это длится тысячи и миллионы лет. Наступающий глетчер толкает перед собой морену – массу камня и земли, которая при отступлении льда остаётся стоять в ущельях и долинах извилистыми Китайскими стенами. Стаявшие льды оставляют после себя причудливый рельеф, часто с совершенно удивительными формами: «висячими» долинами, узкими грядами-озами, U-образными тоннелями-трогами и чашеобразными цирками в их основании. Меня особенно привлекают цирки: многообещающее название!