И это мне ещё повезло, что та первая магичка – ведьма, которая превратила меня в чайник, – хотя бы привязала меня к себе каким-то заклятием. Иначе бы я потерялся уже при первом переезде. А куда они там переезжали? Ах да, в великую школу магии. Великое место, где учат величайших магов! И, разумеется, место, где мне снова пришлось стоять в уголке кухни.

Так и жил. Запоминал. Скучал. Иногда закипал от тоски.

Но все смертны. Ну, кроме магического чайника, конечно же. Поэтому, как это ни грустно, та самая ведьма, которая первой меня "усыновила", тоже умерла. Надо признать, она прожила по-настоящему великую жизнь: правила целым народом, спасала миры, защищала вселенную, которая принадлежала её возлюбленному. У неё было трое детей – два сына и дочка, все, естественно, невероятно талантливые.

Её похороны были грандиозными. Пришёл весь гарем Вани, вся его армия, слуги и даже богоподобные существа, которые только что сражались с ним, но не смогли пропустить такое событие. Великий и ужасный Ваня – так я его называл в своей чайничной голове – даже произнёс проникновенную речь. Всё было на высшем уровне.

А меня? Меня положили в усыпальницу вместе с ней. Потому что я был её "любимым чайником". Не Петей, понимаете, а чайником. Я лежал рядом с магическими артефактами, коронами, мечами, книгами с заклинаниями, которые могли перевернуть мир. Вот только всё это мне не казалось утешением.

Вы, возможно, думаете: "О, как почётно, быть похороненным с великой ведьмой!" Но для меня это была точка невозврата. Меня не помнили как Петю. Никто не вспоминал меня как человека. Для всех я был просто предметом. Блестящим, пузатым, слегка запылённым, но всё равно чайником.

И вот я лежал в этой мрачной усыпальнице, окружённый вечным холодом каменных стен, и думал: "Чёрт, а ведь могло быть и хуже… хотя нет, стоп, куда уж хуже?"

А потом, знаете, как это бывает – время идёт, и даже великие забываются. Видимо, и та ведьма, которая была первой, уже никому не была интересна. Усыпальница рассыпалась, её тело отправилось на перерождение, а её новая версия забрала всё, что могла унести: магические артефакты, золото, даже какие-то чёртовы свечи. Всё, кроме одного старого, пыльного чайника. Меня.

И вот она ушла покорять новые миры, а я остался среди руин, будто какой-то ненужный сувенир из прошлого. В конце концов, когда остатки усыпальницы разграбили, я оказался в каком-то старом, вонючем ломбарде. Прямо с хламом, который, видимо, годами валялся в чьих-то подвалах.

За меня дали пару медяков. МЕДЯКОВ. Даже за тот старый, скрипучий стул, обитый выцветшим бархатом, выручили больше. Ну конечно, стул же бархатный! Бархат – это статус! А я? Я – просто чайник.

Как же они меня все злят! Я настолько взбешён, что готов был сделать единственное, что может чайник: ПШИК! ПШИК!! Или как там это называется у нас, чайников? Да, вот это моё "пшик-пшик" – вся моя ярость, весь мой протест. И, знаете, иногда я думаю: если бы они хотя бы один раз прислушались, может, поняли бы, как сильно они меня достали. Но нет. Я просто шиплю и киплю.

В этом ломбарде моё существование достигло апогея унижения. Чайник, который никто не берёт. Даже те, у кого дома сломался единственный котёл.

И проволялся я так, пылясь и ржавея в углу, пока меня не забрала молодая, неумеха-магичка из простолюдинов. Купила за пару медяков, и то только потому, что ей не хватило на нормальный чайник. Нормальный! Ну конечно, кто ж выберет старого, пыльного, латунного чайника, когда вокруг эти модные, блестящие электрические красавцы с автоотключением, подсветкой и, наверное, Wi-Fi подключением.