В конце концов Ингвар отбросил плохие мысли, решив, что грустить рано – «От Рори можно чего угодно ожидать, глядишь, найдётся быстрее, чем думаем».

Тем временем все приготовились выступать. Перед этим Хельг отчитал Бора, устраивать разбирательство и выносить приговоры не стали – не ко времени; но ярл, не считаясь с давней дружбой, пригрозил Бору смертью, повторись подобное ещё раз. Никто не возражал, а некоторые даже сочли решение Хельга чересчур мягким. Однако тратить силы на споры никто не хотел, и северяне двинулись в направлении, обратном тому, по которому шли вчера.

Теперь шли ещё осторожнее, наготове держали луки, мечи и топоры – за дни пути оружие залежалось без дела, даром что из бури спасено. Так, от валуна к валуну – благо здесь их будто кучно разбросали могучие великаньи руки – варяги приближались к плодовитому саду. По следам Рори, ещё совсем свежим, отчетливо читалось – юноша бежал. Неровная каменистая местность ограничивала обзор, северяне прошли не меньше четырех тысяч шагов, когда вечернюю тишину вдруг разрезал звон тетивы и свист летящих стрел.

Старого Бора убило наповал, Лидуль получил стрелу в плечо, а Фрелав в ногу, остальных спасли сгущающиеся сумерки. Стрелки прятались за камнями вокруг места, куда уходил след Рори.

Северяне рассредоточились, укрывшись за двумя лежащими рядом валунами, – так заранее условились на случай опасности. Всё происходило быстро, точно с обрыва падало. Хельг отдал единственный возможный теперь приказ – отступать к месту стоянки, ведь оттуда ещё оставалась возможность уйти в горы.

Стрелу из фрелавовой ноги извлекли, ногу наскоро перевязали, то же самое проделали и с плечом Лидуля. Двое воинов выразили желание нести Фрелава на руках, но тот криво усмехнулся и покачал головой.

– Боги выбор сделали. Дальше вы сами. С такой ношей, как я, вам далеко не уйти.

Хельг хмуро кивнул и достал меч, но Фрелав остановил его:

– На ваше счастье, руки мои целы, и уж с луком управлюсь. Вам же нужно, чтоб кто-то вас прикрывал.

Вместе с Фрелавом вызвался остаться его родич Волх. Лидуль из-за ранения стрелять не мог, поэтому шёл на прорыв с остальными. Прощаться не стали – готовность к смерти не упраздняла стремления выйти из боя живыми. Каждый вознёс молитву богам, в которых верил, после, не говоря ни слова, воины выдвинулись к цели.

Их осталось слишком мало для плотного строя, стена щитов только облегчила бы задачу лучникам противника. Поэтому люди Хельга шли по одиночке и не по прямой – петляли, что хоть и замедляло скорость, но зато и предохраняло от прицельных выстрелов.

Вскоре их вновь начали осыпать стрелами. Однако ночная тьма и те простые уловки сделали своё дело: ни одна стрела не достигла цели, хотя из щитов Хельга и Эйнара торчали серые хвосты оперений.

Надежда на удачный исход становилась всё крепче. Судя по всему, стрелков насчитывалось человек двадцать и задача перед ними стояла чересчур сложная… Если впереди варягов не ждала засада, то враг мог добиться своего, только выйдя из укрытия и нанеся удар в открытую.

Понимал это и вражеский военачальник, поэтому после долгих неудачных попыток поразить беглецов стрелами из-за холма, шагах в пятистах от отряда, вынеслись десятка три всадников с факелами в руках. Тогда в дело вступили оставшиеся за камнями Волх с Фрелавом. Всадники наступали кучно, и стрелкам-русам дюжиной выстрелов удалось уложить не менее пятерых.

Но выбить из игры всех – дело непосильное, всадники приближались, топот копыт их коней отдавался в земле всё гульче. Обернувшись, Ингвар понял, что уже может различить тюрбаны на их головах, смуглые лица и кривые клинки в отсветах огня. Глупо тягаться в беге с лошадьми. Сын Хельга остановился и сжал топор, Он к врагу ближе всех, значит, это его судьба. Время как будто замедлилось; кинув последний взгляд на удаляющихся друзей, Ингвар метнулся навстречу противнику. Уйдя в сторону от первого коня и клинка всадника, Ингвар обрушил свой топор на круп взбудораженного животного. Брызнула кровь, всадник вылетел из седла и растянулся на земле, там его нашел меч Рулава – старый воин тоже решил, что его поход окончен и теперь наносил жестокие удары пытавшимся окружить его конникам. Этот бросок двоих северян растянул и замедлил удар врага.