Джо рассмеялась и с довольной улыбкой принялась чистить апельсин. По комнате разлетелся приятный запах цитрусов. Найдеру он напоминал детство: еще мальчишкой он обожал апельсины, и отец был готов на последний линир купить сыну любимый фрукт.

– А тебе, Раз, я ничего не скажу. Я знаю, ты хочешь взяться за дело не меньше моего – и плевать, по какой причине тебе это нужно, молчун чертов. Мы его доведем до конца, это я тебе обещаю.

Рыжий кивнул. Найдер был готов поклясться, что на лице парня появилась теплая улыбка, но, наверное, это он сам надумал ее. Что-то, похожее на чувства, Раз проявлял лишь ранним утром, когда его лекарства ослабевали. А, ну еще это было три года назад, когда рыжий только появился в таверне и не начал пить таблетки Феба. В общем, так давно, что уже не считалось за правду.

– Лаэрт Адван сейчас в Норте. Если мы хотим заполучить его разработки первыми, мы должны отправиться туда.

Найдер кивнул Рене. Когда речь заходила про дело, на нее можно было положиться, и неважно, что цели у них сильно различались. За умение действовать он уважал девушку. В чем-то с ней было даже проще, чем с Разом.

– Итак, мы едем в Норт, – решил Найдер. – Поплывем морем, через полтора дня будем там. Я все устрою. Отправимся впятером.

– Не люблю север, – с набитым ртом проговорила Джо.

Оша были кочевым народом, но редко заходили на север. У них говорили, что север злой. Действительно, чем южнее они ходили, тем легче была жизнь, а люди – добрее и спокойнее. Наверное, поэтому в Кионе приходилось так сложно – северные люди, злой нрав. Но Найдер, всегда живший в городе, не чувствовал себя настоящим оша: он был готов воевать хоть со всем севером, но не бежать на юг, как делало племя.

– Не люблю Норт, – в тон ей ответила Рена, но с такой же решимостью, как у Найдера, продолжила: – И все же надо опередить других. Пока Адван там, мы должны найти его и обокрасть, что бы он там ни прятал.

– Да, – насупившись коротко ответил Раз.

Сейчас он больше походил на обиженного ребенка, чем на того равнодушного жесткого парня, каким казался обычно. Надо его разговорить. Так будет легче действовать, да и правильнее. Если уж Раз решил «оттаять», стоило понять, почему это произошло и как помочь ему.

– Не знаю, Най, – начала Джо. – Всегда случалось что-то плохое, когда оша уходили на север.

Опять приметы и бабушкины сказки! Джо тянулась к знаниям и мечтала учиться, но в то же время как одержимая верила в богов и во все эти присказки оша.

– Если я не получу свои миллионы, плохо будет здесь и всем, ясно?

Рена и Джо переглянулись и одинаково покачали головами.

– Я еду с тобой, – заключил Раз, начав из руки в руку перекидывать игральную кость.

– Это тебе кости сказали так сделать? – Найдер не удержался от ухмылки.

Парень выдавил из себя:

– Это мне прошлое сказало так сделать.

Найдер задумчиво потер подбородок. А могло ли это быть совпадением? Может, Кантор Ризар выбрал их еще по одной причине – из-за тайны Раза? Да, надо попытаться разговорить рыжего. А не получится, так Рену. Под девизом: «Спасем Раза!» она всегда шла на многое – это был единственный аргумент, который действовал на нее безотказно.

Джо кивнула:

– Хорошо, Най, на север так на север. Великий Отец не оставит нас.

Найдер рассмеялся:

– Напомни, это ты про того невидимого мужика, который с неба приглядывает за каждым из нас, но так ничего и не делает?

Джо бросила в Найдера апельсиновую шкурку. Тот поймал ее и кинул назад.

– Най, так говорить нельзя! Великий Отец…

– Знал я одного человека. Он учил меня защищать себя. Не бояться труда. Стоять на своем. Он верил, что все люди могут быть равны независимо от цвета кожи, глаз и волос, от происхождения, веры, стремлений. И даже не побоялся открыть таверну, хотя все в округе презирали его – он знал, что однажды в ней соберутся разные народы и дружно поднимут кружки с пивом за прогресс – настоящий прогресс. Вот это Великий Отец. А твой невидимый молчаливый мужик – нет, я не буду звать его.