Он научился лгать, юлить.
А оказавшись на Руси святой,
Еще и пристрастился пить.
Голштинской гвардией гордясь,
Он видел в русской янычар.
Живых солдат жутко боясь,
В солдатиков игрушечных играл.
Когда вступил он на престол,
Без остановки пировал.
Уже навеселе он шел за стол.
Ночами с куклами играл.
Фридрих Второй – его герой.
Его наш русский царь боготворил.
Семь лет, прокаленных войной,
К спасенью Фридриха он отменил.
Теперь еще вчерашний враг —
Посланник прусский при дворе,
Рядом с Петром разбил бивак
И правит всем, как в страшном сне.
Но люди, близкие к Петру,
Пытались сгладить положенье.
Хоть многим царь не по нутру,
Пытаются найти себе спасенье.
Так упразднили канцелярию
Для розыска и тайных дел.
Указ издали по признанию
Раскольников, смягчая их удел.
И ведь при нем дарованы
Те вольности дворянства.
Вконец все маски сорваны
С служебного убранства.
Но все напрасно. Очевидность
Расстройства организма власти
Уж не спасает никакая милость.
Лишь ожидают новые напасти.
И раздается дружный ропот
Национального самосознанья.
Уже имеется обширный опыт
Искать с монархом расставанья.
* * *
И снова «Гвардия вперед!»
В стенах дворцовых раздается.
Петра свергать пришел черед.
Терпенья нить натужно рвется.
Подписан мирный договор.
И Фридрих, Лизаветой битый,
Уже не чаял избежать позор,
От длани русской пережитый.
Но Петр росчерком пера
Отдал все русские победы.
И Пруссия чудесно спасена.
Но чувства русские задеты.
И гвардия пришла в движенье.
Свергать царя труба зовет.
Взять на себя бразды правленья
Жене Петра пришел черед.
Прямо в гвардейские казармы
Везут жену-императрицу.
Лица солдат добры и лучезарны.
Встречают как любимую сестрицу.
Целуя платье, руки, ноги,
Ей присягают два полка.
Народ толпится для подмоги.
Все делают наверняка.
Сенат с Синодом уже в сборе.
Ей клятву верности дают.
Ликуют все и вот уж вскоре
На Петергоф к Петру идут.
Несчастный Петр от смятенья
Пытался захватить Кронштадт.
Ответ последовал без замедленья:
Кронштадт ему совсем не рад.
Молил супругу поделиться властью.
Безвольно плакал, горько пил.
Один, надломленный напастью,
Отрекся сам и всем простил.
Отправлен в Ропшу как изгнанник.
И горький там нашел конец.
Заблудший, нелюбимый странник
Не удержал царский венец.
Глава 13
Софья-Августа Фредерика.
В русской истории она одна.
Запомнят все, от мала до велика.
Она – всемирная величина.
Ей было уготовано судьбой
Стать русскою императрицей.
Сменив безвестности покой,
Править державой евразийской.
Росла бедовою девчонкой
Среди немецких северных земель.
Резва, полна капели звонкой,
Как многие рожденные в апрель.
Как рано мысль о короне
Родилась в детской голове!
Мечтания воссесть на троне
Влекли ее к своей судьбе.
И вот голштинский принц
Становится наследником престола
В стране далекой, без границ,
Полной раздолья и простора.
И сразу предназначила себя
Ему Софья-Августа Фредерика.
Хотя сама еще совсем дитя,
Но без короны жизнь безлика.
И ведь сумели убедить Елизавету
Послать сватов за Фредерикой.
Спешит в Россию, радуясь ответу,
Невеста юная, с душой открытой.
Не мешкая взялась за дело:
Обычай русский изучать.
Спешила. Все в душе кипело.
Быстрей хотела русской стать.
При переходе в православье
Екатериной назовут.
И книга жизни обретет заглавье,
Которое позднее вознесут.
Ну а пока жена наследника престола.
И жизнь мечтательницы очень нелегка.
Живется ей как жертве приговора.
А честолюбья цель все так же далека.
И если с серым, черствым мужем
Она хоть как-то находила лад,
Елизавете такт не нужен.
Она Екатерину ввергла в ад.
И «дорогая тетушка» Елизавета
Взяла в привычку больно ранить
Ту, что не могла ей дать ответа.
И надо ж было так тиранить!
Но цельная в своей мечте натура