Там случилась странная история, несколько человек в его отделе сошли с ума вместе с ним. Какое-то коллективное помешательство. Отдел прикрыли, информацию засекретили. Поставили диагноз шизофрения и тщательно наблюдали в спецучреждении. Дед дожил до пятидесяти пяти.

Мой отец все это видел и принимал как должное, ежегодно обследовался у врачей, не брал лишних мыслей в голову, развивался как мог. Смог стать талантливым инженером, работал на заводе, клепал датчики температуры для промышленных и медицинских нужд. Отец любил жизнь и старался никогда не кривить душой, много не думать, просто наслаждаться тем, что есть. Врачи предупреждали, что любое потрясение или перенапряжение может привести к болезни, риск высок. Он знал это, но никогда не боялся, старался смотреть на все под прямым углом. Очень полюбил мою мать. Они познакомились в книжном магазине, где он покупал литературу по электротехники. Мать – симпатичная высокая девушка была продавцом в отделе экономических книг, каждую неделю видела, как молодой красивый мужчина идет в отдел технической литературы. Как-то она предложила ему обратить внимание на экономические издания, а он обратил внимание на нее.

Мой отец был талантливым и искренним человеком, любое дело, за которое он брался, выполнял легко и качественно, все трудности преодолевались без лишних эмоций и откладывания на потом. Так было в любой области: в профессии, в общении с людьми, в увлечениях – мой отец часто возился дома с железяками, проигрывателями, телевизорами, усилителями и другой техникой. У него было много друзей, люди к нему тянулись, с ним было интересно, в компаниях он придумывал разные игры, руководил досугом, поднимал настроение, заряжал окружающих. Иногда, правда, мог ненадолго замолчать и уйти в себя, хотя с кем не бывает, казалось бы. Однако это были предпосылки к болезни, он никогда не открывал душу никому и о визитах к врачу не рассказывал. Хотя моя бабушка пыталась поднимать эту тему за семейным столом, но он резко обрывал ее, иногда даже вставал и уходил. Мне был год, когда у отца случился критический момент, после которого он уже попал в больницу.

Предприятие, на котором он работал, изготавливало насосы, двигатели и полный комплект оборудования для атомной энергетики. Отец работал в отделе автоматики. Они делали датчики температуры, скорости, мощности для управления двигателями и вспомогательными системами: охлаждения, энергоснабжения и другие. В том числе они поставляли оборудование для ЧАЭС.

После аварии на электростанции начали трясти все атомное производство, имеющее какое-то отношение к злосчастной АЭС. Несмотря на то, что вина была доказана, и никакого отношения к их предприятию и оборудованию не имело, ряды сотрудников и особенно руководителей хорошенько почистили. Отец занимал на тот момент должность руководителя отдела. Кто-то под него копал, и тут нашелся повод, чтобы его сместить: неправильное оформление документов на аппаратуру, которая была поставлена на злополучную станцию.

Пока была шумиха вокруг атомной энергетики, новую работу найти не получалось, боялись брать специалистов, которые трудились в этой области. Отец был сломлен, его расстроило неприятное увольнение, он знал, благодаря кому это произошло, и кто потом встал на его должность. Друзья помогли ему устроиться в небольшое КБ, где разрабатывали электрику для вентиляции. Но все равно в глазах отца что-то погасло. Он продолжал бредить аварией на ЧАЭС, изучать этот инцидент, даже хотел отправиться волонтером на ликвидацию, мать едва его отговорила. Потом он начал замыкаться в себе, у него появились голоса в голове. Работать он уже не мог, лекарства и болезнь делали его не способным заниматься инженерной деятельностью, руки тряслись, голова кружилась, появлялся бред. После увольнения со второй работы его пришлось переводить в больницу. Оттуда он уже не вернулся. Мне было три года, когда его не стало. С тех пор мама не улыбалась, как говорили ее подруги.