В эти секунды во мне боролись сразу три человека. Первым был только что родившийся реалист. И пока серьезный перевес сил был на его стороне. Вторым был исполнитель заказа, очень сильно ожидавший гонорара. Третьим был романтик, которому предложили самому выбрать: трус он или нет. Победила глупость, в лице романтика… Но если бы романтик знал, что встреча с тигром будет не так страшна, как на фоне подготовки к ней…

Для начала мой путь на «Голгофу безрассудства» уже в этот вечер в подробностях описал наш консультант, работник цирка. Вся декорация должна собираться внутри привычного для тигра пространства – на арене, внутри защитной клетки. Камера должна находиться снаружи, и ее необходимо замаскировать, чтобы не нервировать животное. Внутри клетки могут находиться только дрессировщик и актер. Но сама съемка может состояться только при согласии дрессировщика, под его единоличным руководством и при соблюдении всех указаний, которые он даст накануне. Если при первой встрече дрессировщик, познакомившись с актером, скажет «нет» – спорить бесполезно. Съемок не будет.

Арену выбрали в «Уголке Дурова»: там не такой плотный график репетиций, как в двух московских цирках, а арена, практически, точно такая же.

Утром мы уже стучались в дверь служебного входа этого маленького, но очень популярного цирка зверей.

Дрессировщика звали Николай, хотя он представился как-то очень по-простецки: «Колян». Этот намек на панибратство меня несколько напряг. Еще более напрягло то, как долго и совершенно беспардонно Колян изучал меня своим ироничным взглядом. Наконец, он как-то грустно усмехнулся и направился к двери:

– Пошли, на Барсика нашего посмотрите.

Еще за несколько метров до клетки я почувствовал всю мощь нервно прохаживающегося там зверя. Я смотрел внутрь клетки уже не глазами праздного посетителя зоопарка – я смотрел туда, невольно оценивая, как буду чувствовать себя рядом с этим чудовищем, и категорически не мог поверить, что решусь на это. За пару метров до клетки ноги словно вросли в землю, и я остановился. Мне не очень понравилось, что Колян тоже не стал подходить ближе, и от него также исходили явные флюиды очень серьезной осторожности.

Говорить никто ничего не стал. Мы постояли пару минут и без всяких комментариев зашагали к выходу. Когда мы прощались, Колян продолжал буравить меня своим холодным насмешливым взглядом. Сдержанно пожав руки, мы стали расходиться, и до меня донеслись слова Коляна:

– Перед съемкой не забудьте морковки поесть.

– Что? – не понял я и остановился, повернув голову.

Колян не остановился:

– Да просто мы в пищу тиграм обычно витамины добавляем.

Наверно, это была шутка.

Наконец-то наступил съемочный день. Когда я вошел в цирковой зал с амфитеатром, все было уже готово. Внутри клетки, посреди ярко освещенной арены стоял богато накрытый стол. Съемочная группа сидела на первых рядах. Пожать руку ко мне подошел оператор Анатолий Мукасей.

Здесь не могу не отвлечься. Мне посчастливилось подружиться с удивительной парой – Светланой Дружининой и Анатолием Мукасеем – на одном из фестивалей рекламы. Достаточно назвать только несколько картин, снятых этим великолепным оператором, чтобы понять, что это человек-легенда: «Берегись автомобиля», «Большая перемена», «Виват! Гардемарины», «Тайны дворцовых переворотов»… Как-то при встрече Анатолий пожурил меня, что я не приглашаю его снимать рекламу. И вот, мы оказались вместе на съемочной площадке.

В этот раз при рукопожатии Анатолий улыбался еще более задорно и иронично. «И ты Брут, – пронеслось в голове. – Вся съемочная группа пришла бы сюда без зарплаты. Даже сами бы заплатили, лишь бы посмотреть, как сожрут прямо «в кадре» Андрея И».