– А давайте-ка, я вас до дома провожу. Уж больно скользко сегодня. Тактику спасения мы уже отработали, если что, справимся. – Добродушно усмехнулся гном и жестом предложил Нике идти вперед.

Так они и пошли гуськом по узкой тропинке, припорошенной снегом. Зная, что помощь рядом, Анника гораздо увереннее переступала палками и перебрасывалась незначительными фразами со своим новым знакомым.

Оказалось, что его зовут Мишей, он орнитолог, изучает сезонную миграцию разных птиц. Кроме этого, ведет учет популяции краснокнижных видов поганок, живущих в некоторых водоемах города.

Когда Ника удивленно переспросила, как поганки могут расти в воде и зачем их нужно пересчитывать, парень рассмеялся и объяснил, что это совсем не грибы, а очень красивые птицы. Раньше их было гораздо больше, теперь же, в связи с быстрой застройкой, популяция сильно уменьшилась и находится на грани исчезновения. Редких животных заносят в специальную книгу, за ними активно наблюдают, пытаются сохранить условия, максимально приближенные к естественным.

Слушать молодого ученого было так интересно, что Анника и не заметила, как они подошли к ее дому.

– Поправляйся скорее, и я тебе покажу самые интересные места! – воодушевленно предложил Миша. – у нас в городе встречаются потрясающе красивые птицы. Оставь только свой номер, чтобы не потеряться.

– Спасибо тебе, конечно, большое, – вздохнула девушка. Потом решительно посмотрела в темно-серые глаза, обрамленные пушистыми светло-рыжими ресницами. – Только вряд ли получится. Я неизлечимо больна, и дальше будет только хуже. Может, еще лет пять протяну, может меньше.

Это у Вероники есть лет пять, промелькнуло в мыслях, а у меня и того меньше. Неделя-другая.

– Но как же так… я и не думал… ты совершенно не похожа на больную. То есть, я хотел сказать…

– Не бери голову, все в порядке, – она легко улыбнулась на прощание и, помогая себе руками и палками, взобралась на крыльцо. К счастью, дверь открыли дети, выбегающие на прогулку, и Анника скользнула в спасительное тепло подъезда.

Так будет правильно, подумалось ей. Прекрасный день, чудесная встреча, единственно возможное окончание. Ночью все вернется на круги своя, а у меня останутся воспоминания о его завораживающем голосе и дружеской улыбке.

Задумавшись, она замерла перед лифтом. И вдруг поняла, что совершенно не представляет, на какой этаж ей подниматься. Днем так волновалась перед прогулкой, что совершенно не обращала внимания на такие мелочи, как номер этажа или число над дверью в ее жилище.

– Ну что, нагулялась, стрекоза? – послышался за спиной знакомый старческий голос. – Чего-то ты кнопку не нажала, все в облаках витаешь?

Повернувшись, Анника увидела своего соседа по этажу. Он выжидающе смотрел на нее из-под своей шапки-ушанки.

– Ой, простите, так замерзла, что руки не слушаются. Вот, ждала, кто подойдет и поможет. – сочинила она на ходу более или менее правдоподобное объяснение своей забывчивости.

– Эх, молодежь, бегаете сначала без шапок, а потом на здоровье жалуетесь. Вот мать твоя заедет, так все про тебя, непутевую, ей расскажу.

Он продолжал ворчать, но девушка уже не слушала. Она внимательно следила за работой иномирного подъемника, крепко-накрепко запомнив номер своего этажа – девятый.

На части разрывается душа,

Что выбрать ей: свободу иль проклятье?

К иному миру броситься в объятья

Или остаться здесь, едва дыша?

Проснувшись утром в чужой постели, Вероника испытала настоящий шок. Неровный беленый потолок, голые сероватые стены и старая потертая мебель привели ее в полное замешательство. За окном голубело высокое летнее небо, громко пели птицы, возвещая начало нового дня, за хлипкой дверью слышались чьи-то шаги и ворчание.