Я, наверно, единственный человек, который так быстро «пропивает мастерство», даже когда не пьет. Возможно потому, что я почти все это в гробу видал. В самом деле, я размяк за полгодика, проведенные на родине. Последний раз только в стачке с психом мне хоть немного пригодилось то, чему я научился на Планете. В остальном же почти все из арсенала насилия стало бесполезно вследствие принятия нами верного пути развития и отношения к жизни. На ум приходило: занятное развитие меткости метания, стрельбы из лука, развитие телепатии и общая физическая подготовка, являющаяся одновременно и единственным универсальным видом спорта, и путем развития выносливости и способом стать аппетитным. Более ничего в голову предвзятую не приходит.

Не стал спрашивать, по каким правилам будем сражаться. Очевидно, никакой запрет не имеет значения. Проблема в том, что если я буду пользоваться тьмой, он будет пользоваться своей пробивной силой. А это значит – один удар, – и я амеба. Так еще и Тьму последние разы пришлось долго уговаривать – сомневаюсь, что в бою будет хотя бы пять секунд на мольбы.

Все это удручало неимоверно, и тренироваться нисколько не тянуло. Но я вспомнил, как вчера было волшебно, вспомнил, что напоследок оставил наиболее простое упражнение – тренировку разума, и приступил к страданиям.

Забавно: чем ближе к смерти, тем большее примирение приходило. Просыпался в страхе, несколько часов с небольшими перерывами тренировался, и, в меру уставший, возвращался к своим и засыпал вновь спокойный, как удав, чтобы опять проснуться в страхе.

В качестве разгрузки разок сходили на охоту на крысоподобных ящериц, размером с кошку. Противные темные склизкие твари, которые, тем не менее, довольно безобидны. Они обитают в полосах – переходах между береговой линией и лесом. Хотя в лесу их тоже можно отыскать. А ближе к берегу они зарываются в песок или прячутся в кучках мокрого хвороста и выброшенных водорослей.

Пока мы пытались подстрелить этих бедных, едва слышно попискивающих и сопящих существ, я вновь ощутил не только то, что мы от природы сволочи, каких мало, но и то, что даже чингаре сочувствуют и поддерживают меня, человека, который бился с ними на одной стороне. Улов был невелик, а жрать хотелось, поэтому мы предусмотрительно взяли с собой пару взрывных стрел, чтобы оглушить прикормленную неподалеку рыбу.

После я навестил Юлию. Я попросил ее навести на меня тьму во время схватки. Она ответила, что Хаш уравняет шансы. Если бы не гордость, она бы сказала вслух, что боится. На вопрос, что бы она делала на моем месте, она спокойно ответила: «Дралась бы».

***

Вот и настал тот самый момент. То же место, где мы с Юлией впервые услышали песнь душам – знал бы я тогда. Светило уже наполовину скрылось за горизонтом, и казалось, если бы оно могло двигаться быстрее, оно бы и оставшуюся половинку затащило, лишь бы не видеть этой странной картины – смертной битвы между почти собратьями. Вечер выбрали специально, чтобы угодить мне.

Круг из солдат, сержантов и капитанов получился гораздо обширнее, нежели в тренировочных боях – метров двадцать в диаметре. Желающих посмотреть пришло полно: в три слоя, и ребята изредка высовывались из-за плеч своих соплеменников. Среди них был только что прибывший Циглуак с сестрой, графиней и минимум одним графом. Сбоку, на передвижной трибуне, стоял их Генерал.

На Барренте были слегка измененные капитанские доспехи с выпирающими наплечниками. Он не стал надевать те, в которых мы бились за Замок, как бы намекая: «я и в этих обносках тебя раздавлю». Насчет всего остального он позволил решать мне, и я выбрал стандарт – меч со щитом и броня Мрака, в которой я проходил последние дни.