Но Денис не пришёл. Прошло три дня и неделя. В полный оборот запустили дело о пропаже. Милиция приезжала и отдельно разговаривала с Екатериной, после чего она плакала без остановки.

Денис не знал как поддержать ее, поэтому предпочитал находить успокоение в кругу друзей.

– Давай сходим в храм, – предложил Моисей. – Папа каждую службу молится о пропавших, и ты помолись и свечку поставь, нам их бесплатно дадут.

– Хорошо, – сказал Кегля, смотря пустым взглядом в одну точку.

– А может выкуп за него хотят, я видел в сериалах, обычно для этого и похищают, – выдвинул версию Вождь.

– Где логика, выкуп большой не потребуешь. Сейчас я слышал, что похищают детей на органы. Находят тела без сердец и почек на берегу реки. Но это было не у нас, но всё равно страшно. – поделился слухом Мендель

– Думай, что говоришь! Кегле итак нелегко, а ты про органы тут! – высказался Моисей.

Дальнейших разговоров Кирилл и не помнил, потому что думал о брате, о тех моментах, когда они играли и веселились. Так же корил себя за каждое грубое слово, что всегда звучит в разговоре двух братьев. Он должен пройти в первый класс, он так об этом мечтал, научиться писать и считать. Постоянно стоял над душой, когда Кирилл потел над алгеброй, и говорил: « Вырасту и буду решать все эти примеры. Научусь, вот увидишь».

С этими мыслями и пришел Кегля домой и лег спать. Во сне он видел странные образы. Обезображенную старуху, что разрезала маленького мальчика и все что было внутри, перекладывала в котел. Мальчик кричал знакомым голосом, когда сквозь сон Кегля присмотрелся в лицо бедняжки, то увидел, что это Денис.

Пробуждение в холодном поту, но облегчение от того, что это сон не приходило. Будто все было наяву, лишь первородный страх, в сопровождении слёз, как принятия того, что Дениса Кирилл больше не увидит.

Спустя три часа под окнами стоял Моисей и ждал Кирилла, чтобы пойти на службу в церковь. Кегля уже был готов, он ждал прихода друга, не потому что хотел пойти в храм, а потому что не хотел находится в доме и желал забыть свой сон, который придавал уверенности в том, что брата Кирилл больше не увидит.

Сонный и без малейшего настроения, Кирилл вышел со двора и поздоровался с другом.

– Здорова, Леха. Что пойдем? – выдавливая улыбку, сказал Кирилл.

– Привет, Кирилл. Да, потихоньку пойдем, времени у нас с запасом.

Дорога к храму прошла без особых разговоров. Леша пытался поддержать друга, отвлечь его разговорами о строительстве нового храма, о надоедливых сектантах, что пытаются перетянуть прихожан, но Кегля был в своих мыслях и лишь выдавливал «Угу», не пытаясь поддержать беседу.

Храм располагался в двух кварталах от района ребят. Находился он в некогда жилом доме, который пожертвовал один из верующих церкви.

После революции не сохранилось ни одной церкви в станице. Все сравняли с землёй и построили на их местах Дома культуры и жилие дома. Однако люди не переставали верить и молиться. Пускай среди партии и было позором посещение храма, в школах позорно разбирали перед всем классом тех, кого замечали перед «домом молитвы», только это все не останавливало, лишь заставляло быть осмотрительнее.

Вот сейчас духовенство набирает обороты. На месте пустыря уже виден фундамент нового храма, что строят буквально всей станицей, на службу в воскресенье не протолкнуться в доме, где сейчас вынуждено проводят службы.

Поэтому молиться друзья пошли в среду, чтобы была возможность избежать лишних глаз, которые конечно уже знали, кто и когда пропал, добавляя слухов и ужасов, которые никто подтвердить не мог.