– Я постелила тебе здесь, – замешкавшись, произнесла она, опуская голову, встретившись с пристальным взглядом Максима.

Он осторожно прошел в комнату, пропуская девушку к выходу.

– Вик, скажи мне: ты счастлива? – этот вопрос застиг ее перед выходом из комнаты и застал ее врасплох.

На этот вопрос она сама не могла ответить, ведь она представляла семейную жизнь совсем другой. Единственные мысли, которые грели ее душу, были такими: скоро она родит ребеночка, восстановит свою прежнюю фигуру и Леша посмотрит на нее, как когда-то раньше.

– Я не обязана тебе отвечать на этот вопрос, – сухо ответила она.

– Значит, нет. Почему ты боишься сама себе признаться, что этот брак был ошибкой? – не унимался Максим.

Его слова задели ее за живое. Почему он задает такие вопросы, которые она гонит от себя прочь? Ей стало страшно, что он оказался единственным человеком, который смог прочитать ее «тайные мысли». Почувствовав опасность, она начала обороняться.

– Кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывалась? Ты мне – никто! Как ты смеешь задавать такие мне вопросы? – она стала нервничать и ходить кругами по комнате, кипя от злости. – Вообще, знаешь что, уезжай завтра отсюда, чтобы я тебя здесь не видела, – выкрикнула она сгоряча.

– А что завтра-то, Виктория? Я могу хоть сейчас, – запыхтел Максим, собираясь.

– Сейчас не стоит, уже поздно, – она испытывала к нему двойное чувство. С одной стороны, ей было приятно его общество, а с другой стороны, эта его бестактность и прямолинейность приводила ее в ступор.

– Нет, уж, ты разберись вначале в своем отношении ко мне, то ты умоляешь меня приехать, теперь гонишь. Как мне тебя понять? – не унимался Максим.

Она и сама себя не могла понять. Выход был только один: закончить как можно скорее этот разговор и уйти из этой комнаты.

– Макс, ты меня сегодня утомил. Не забывай, я беременна, и мне нельзя волноваться. Спокойной ночи! До завтра! – приложив руку к округлившему животику и взглянув на него изумрудными загадочными глазами, она поспешно вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Он снова потерпел поражение, и, прислонившись лбом к двери, тихо сказал с отзывающей болью в голосе:

– Вика, как ты не поймешь, ведь я люблю тебя!

Эти слова он усиленно таил от нее, скрываясь за маской холодного, бестактного мужчины.

Полночь. Стало тихо в доме на Рублевке. Везде был погашен свет. Каждый находился в своей постели и видел свои сны. Брюнетка тяжело перевернулась на другой бок и удивленно произнесла, почувствовав недоброе:

– Леша! – в ответ была тишина, хотя совсем недавно они легли спать вместе.

В комнате Алексея не было. Вика быстренько надела халат, накинула на плечи теплый палантин и, сунув ноги в тапки, отправилась искать своего мужа.

Звездное небо навевало юноше один путь: уйти из этого дома как можно скорее. Слишком тяжело и больно было ему находиться рядом с ней. Он не смог ее забыть даже спустя полгода. Он корил себя, винил, но так и не смог справиться со своими чувствами. Если бы она только знала, если бы она только чувствовала то, что он испытывал к ней, но нет, глаза ее были холодны, мозг ее по-прежнему затуманен Лешей. Не помогло ни время, ни расстояние. Ничего не помогло.

«Да пошло оно все!» – сгоряча подумал Макс, и потушил сигарету во дворе дома.

Внезапно в ночной тиши он услышал женский вскрик, а затем небольшой грохот. Он отправился на звуки, которые разносились неподалеку. Эти звуки привели его к дверям бани. Открыв дверь, он был изумлен, увидев Леху с Лизкой, которые страстно целовались, закутавшись в одну простынь:

– Ну ты и сволочь! – прошипел Максим.