Не найдя ни одной полной бутылки, я залезаю в сейф, чтобы взять оттуда наличные. Но там осталась одна валюта, которую нужно еще обменять по действующему курсу на рубли.
Может сдать драгоценности в ломбард? Но я это уже делала. И Адам потом благополучно все выкупил, что успел, конечно. И надежно от меня спрятал золото и бриллианты.
Адам, как обычно, не берет трубку. Как будто специально издевается надо мной. Может он давно уже принял решение развестись со мной?
Злость начинает меня выводить из себя. Я беру пачку долларов и иду в ближайший банк. Потом я куплю в магазине алкогольной продукции чего-нибудь горячительного и выпью это.
Раньше я покупала виски или водку в разных магазинах. Меня, кажется, запомнили продавцы. Было стыдно. Потом стало плевать. Какая мне, в сущности, разница, что обо мне подумают эти люди, которых я знать не знаю. И они меня тоже.
Еще одна мысль приходит мне в голову – сдать в комиссионный магазин свою шубу. Я уже поступала таким образом, но заплатили копейки, напирая на то, что одежда вышла из моды.
С надеждой я заглядываю в холодильник, наполненный продуктами, которые Адам заботливо разложил по емкостям. Но есть мне не хочется. Кое-что уже успело заплесневеть и пропасть. Это я понимаю по запаху. Но у меня нет желания с этим возиться.
С тех пор, как я утопаю в горе, я совершенно забросила быт. Хотя раньше любой беспорядок наводил на меня тревогу.
С собой я забираю полный пакет мусора, в котором начинаю перебирать пустую тару. Может второпях я отправила в помойку недопитую бутылку?
И не верю своим глазам – под раковиной припрятана водка. Неужели мне так повезло? Пока я возбужденно открываю бутылку и залпом ее в себя вливаю, снова приходит смс от Наташи. К этим звоночкам я начинаю привыкать.
Но ответить ей у меня нет уже сил. Я мгновенно пьянею, так как почти неделю ничего не ем. Но почему тогда я не худею, интересно? Наоборот, выгляжу уже от отеков, как жаба.
Или это последствия гормональной терапии? Зачем я на это подписалась?
Я возвращаюсь к ноутбуку, чтобы что-то ответить своей подписчице. И, кажется, сочиняю какой-то длинный текст.
Не помню, про что. Фантазирую, как обычно. Наташа мне верит паталогически.
Она так и пишет – я вам верю. Или не верит? Какая разница, черт возьми!
Лекарство от боли
Просыпаюсь я от дикой головной боли и от звонка. Муж сообщает о том, что ему дали отпуск и он скоро будет дома. Мне нужно обрадоваться, но я срываюсь на него, как обычно. Нервы у меня ни к черту. Адам интересуется, пью ли я антидепрессанты, которыми пичкают меня доктора.
Конечно, пью – только не таблетки, а водку!
– Люблю тебя. – Подытоживает свой монолог муж.
Что меня снова выводит из себя. Разве так любят? Когда любят, доверяют, отдают все без остатка. К чему все эти осторожности с деньгами?
– Почему ты не выслал мне денег? – Начинаю я наезжать на мужа.
– Агата, тебя плохо слышно, дорогая. – Врет он мне и кладет трубку.
Голова моя становится похожа на огненный шар. Похмелье меня мучает так сильно, что перерастает в рвоту. С трудом успеваю я доползти до санузла и освободиться.
Потом залезаю под душ, включив воду и не чувствуя ледяной струи. Нет, вру. Чувствую, конечно же. Но пусть лучше я заболею и умру, чем все время смотреть один и тот же фильм, который показывает мне воспаленное сознание.
Выйдя из душа и укутавшись в какую-то тряпку, я ищу сигареты, чтобы закурить. Но, как обычно, ничего не нахожу. В большой мозайке зеркала я вижу очень старую женщину с синими кругами под глазами, похожую на печальную панду.
Нет. Панды милые и трогательные. А я выгляжу уставшей и одутловатой. Почему у меня выпирают так живот и бока, отмечаю про себя я, рассматривая себя в кусках зеркала?