– Слава богу, все встало на круги своя.

По прошествии двух недель Фешева неожиданно спросила:

– Надюш, а ты не будешь возражать, если мы с Саньком некоторое время поживем у тебя?

– Возражать не буду, но причиной столь внезапного переезда поинтересуюсь.

– Надь, давай договоримся, ты не станешь сейчас закидывать меня вопросами. Скоро, очень скоро я сама тебе все расскажу.

– Скоро – это когда?

– В ближайшие месяцы. Для начала мне надо разобраться с Марго, и как только я поставлю точку в этом деле, ты будешь первой, кто услышит от меня правду.

– Кто такая Марго? – спросила Катарина.

Надя хлопала ресницами:

– Белянка не сказала. Я не настаивала, ждала, когда она сама созреет для откровений. Я даже про Ларису Ивановну ничего не спросила, хотя меня так и подмывало.

Заметив удивленный взгляд Копейкиной, Надя пояснила:

– Недавно я столкнулась с Ларисой в магазине. Мы раньше вместе в офисе работали. Ивановна там до сих пор уборщицей трудится. Разговорились, то да се, и вдруг она Белянку упомянула. Мамочки, я даже не подозревала, что человек может так материться. Баба словно с катушек съехала. Узнав, что мы с Белянкой не общаемся, Ивановна схватила меня за руку и завопила, мол, и не надо, по Белянке тюрьма плачет. Обзывала ее дрянью, шлюхой, а под конец огорошила, заявив, что Белянка ее семейную жизнь разрушила.

– Это как?

– А черт ее знает. Ларисе скоро шестьдесят стукнет, и, между нами девочками, к ее супружнику – к слову сказать, он и попивает – Белянка и на пушечный выстрел не подошла бы. Но Лариса Ивановна уже не могла остановиться, сыпала проклятьями, моих слов не слыша. Я перетрусила, решила, что у бабы шарики за ролики заехали, и поспешила ретироваться.

– Тюрьма плачет, – повторила Катка, скомкав фантик.

– Да быть такого не может, наверняка Лариса не в себе. Сейчас времена настали – будь здоров. Человек от всего спятить может.

– Адрес офиса озвучьте.

Переписав координаты бывшей работы Рожкиной, Катка уставилась на посудомоечную машину.

– Я сейчас рвану в отделение, а вы…

Внезапно Надежда махнула рукой:

– Тихо! Я до Белянки дозвонилась!

Копейкина вскочила со стула.

Секунд тридцать спустя Надюшка орала в трубку:

– Белянка! Ты где? Что произошло?

Катарина с ужасом смотрела на Надю, ожидая самого худшего, но, судя по ее реакции, с Беляной был полный порядок.

– Ах вот как, – разочарованно протянула Рожкина. – Тогда почему не предупредила?

– Про Сашку спросите, – напомнила Ката.

– Белян, кто та женщина, которая забрала Сашку? Ну да. Я в курсе, она не уехала, тебя дожидалась. Мы столкнулись на лестничной площадке. Что? Ну ты, мать, даешь. Конспираторша хренова. Я места себе не нахожу, а ты, оказывается, вся в шоколаде.

Отсоединившись, Надя чертыхнулась:

– Тревога отменяется. Белянка жива-здорова и даже не кашляет.

– А Сашка?

– С ней.

– А кто та тетка?

– Свекровь.

Ката снова плюхнулась на стул:

– Вы же меня уверяли…

– Да, да, и еще раз да! Но Белянка сама сейчас назвала ее свекровью.

– Где она?

– У Ивана. Это тот женатик – отец Александра. Белянка сообщила, что теперь будет жить у него. Как тебе такой поворот?

– Ничего не понимаю. Если он женат, каким образом Фешева с ребенком поселится у него?

– Да откуда я знаю? Главное, с ними полный порядок, – Надя закатила глаза. – Окажись она здесь, надавала б я ей тумаков.

Пока Надежда негодовала, Катка пыталась привести в порядок разбегающиеся в разные стороны мысли.

Нет, здесь что-то не то. Во-первых, несколько часов назад Беляна и словом не обмолвилась о предстоящем переезде к некоему Ивану. Во-вторых, она вышла из дому на полчаса, для встречи с подругой. Зачем Фешева соврала Катке, и был ли вообще повод для вранья? Нет, не было. И в-третьих, с какой стати за Александром приехала якобы свекровь? Посудите сами: у женатого мужчины на стороне родился ребенок. Естественно, ни один здравомыслящий «папаша» никогда не растрезвонит об этой новости своей второй половине. А уж тем более не поставит в известность собственную мать.