И вдруг…

Краем глаза престарелый убийца замечает знакомый образ.

Она! Та самая. Кричаще одетая стройная девочка, судя по всему – студентка, ну и внешность, красотка. Ждет электричку, стоит на самом краю перрона, как по заказу.

«Умница», – старик тепло смотрит в спину юному созданию, почти любит ее. – «Идеальная позиция».

Он привык быть незаметным, сливаться с людскими массами, его будто не существует. Сколько раз проделывал ЭТО, никто не обратил внимания. Да и кому это нужно? Отстраненные равнодушные москвичи, погруженные только в свои заботы, им все равно.

Из тоннеля слышится предупреждающий гудок, частый стук колес пассажирского состава.

Пора!

Убийца тихо подходит к жертве со спины, встает к ней вплотную, сзади. На лице – безумная ухмылка маньяка. Он замирает, в ожидании сладостного чувства свершения, по силе подобного оргазму (которых он давно не испытывал).

Вот он – момент истины.

– Классно погуляли, – разрумянившаяся Светка с наслаждением втянула ноздрями свежий весенний воздух и встряхнула рыжими кудрями. Мелкие капельки изморози слетели с волос, образуя над головой девушки легкое облачко, как нимб у святого.

– Да ладно, – подруга Ирина снисходительно хмыкнула, жадно затянулась «раковой палочкой» и дохнула сизоватым дымком, – поверь, здесь есть места и покруче.

– Тебе виднее, ты уже на пятом курсе, а я чуть больше года в Москве. Мне тут все в диковинку, любая мелочь. Кафетерий – просто прелесть: уют, полумрак, тихая музыка… А кофе – обалденный… я такого в жизни не пробовала.

– Ладно кофе, не в нем счастье, сердцеедка. Ты ведь заметила, как красавчик у окошка пялился на нашу принцессу? Признайся, он тебе тоже приглянулся?

Света звонко захохотала и прищурила голубые глазищи:

– Да ну тебя, сводница, на уме одни парни. Я на втором курсе всего, мне не до этого, учиться надо. Вот когда получу диплом, тогда и об амурных делах подумаем.

– Дурилка ты. Одно другому не мешает. Кстати, тут неподалеку неплохой ночной клуб, через часок открывается. Пойдем? Оторвемся по-взрослому. Решайся, зануда.

– Нет, Иришка, ты же слышала. К тому же, одета я не по сезону, – Светка зябко закуталась в ярко-желтую ветровку, – а тут дождь вот-вот ливанет. Пора в общагу.

Собеседница отвела взгляд в сторону и разочарованно швырнула окурок на мокрый тротуар:

– Да-а, Кинчева, всегда с тобой так. Конец недели – а ты, как затворница. Как знаешь, неволить не буду. Дуй, грызи гранит науки. А я – в загул, сейчас наши подтянутся.

– Ладно, не дуйся.

– Тебя проводить?

– Зачем? Тут до метро три минуты пешком.

– Давай, до встречи.

Быстрая ходьба разогнала кровь, согревая тело. Вот уже огромная буква «М» над головой. Станция Октябрьская.

Перед входом вдруг налетел ледяной порыв ветра. Девушку пробрало до самых костей. Откуда-то изнутри накатило иррациональное чувство смертельной опасности, к горлу подступил шершавый ком дурноты. Захотелось спрятаться, как в детстве, уткнуться лицом мамочке в грудь.

«Ух-х… дьявольщина… Что это я? Как маленькая», – юная студентка глубоко вздохнула, отгоняя прочь дурные мысли и решительно засеменила вниз по лестнице.

Несмотря на начинающиеся выходные, народу в вестибюле было на удивление мало.

Сунув в прорезь турникета студенческую проездную карточку, Света изумленно уставилась перед собой: выдвижные дверцы автомата не желали открываться.

«Что за фигня?» – она знаками обратилась к апатичной дежурной за стеклом, жалуясь на проблему. Та холодно взглянула на непослушный аппарат, широко зевнула, дернула какой-то рычажок у себя в будке, и через секунду проход открылся.

Вперед.