Сокольский гнал летательный аппарат по морозному воздуху, а тот прощупывал пространство впереди себя, загодя опережая своё пространственное положение, строя трёхмерную высокополигональную модель, мгновенно занося её в память бортового компьютера.

Спустя две сотни километров монотонного полёта в люто морозном воздухе аскетичного тоннеля на трёхмерной модели в сотни километрах обозначился тупик и очертания двери, отчего Берковская радостно воскликнула, – наконец-то!

Сокольский и сам обрадовавшись тому, что есть продолжение, ускорив полёт в несколько раз, достиг точки за несколько секунд, и, затормозив у двери, аналог которой они прошли при входе в тоннель, испустил импульс с наноразмерными механизмами. Те проникли в структуру монолита, распространились по нему и активировали защитные механизмы, воздействуя на них.

Казалось бы, неподвижная металлическая дверь отъехала и вывела в новый тоннель, в котором в дальнем и обозримом конце слабым импульсом мерцал дневной свет. Улыбнувшись, Сокольский прошептал, – вот он, свет в конце тоннеля!

После закрытия титанической на вид переборки, Странник помчал к выходу, а когда достиг его, вырвавшись на свет, Сокольский тут же становил полёт аппарата, расширив глаза от изумления. Такого он не ожидал увидеть.

Берковская, рыская зачарованными очами в пространстве, спустя мгновения тихо промолвила, – скажи, что я не сплю!?

Сокольский, моргнув пару раз, ответил, – нет Бэль, как и я. Это реальность… – и после тихо добавил, – Вселенная, твоя способность удивлять столь бесконечна, сколь ты сама…

Обширная панорама, распростёртая перед Странником, парящим на площадке, на вершине скалы гигантского кряжа, открывала изумительный, и в тоже время шокирующий вид вниз, от которого сердце забилось чаще, а в сознании вновь произошла очередная революция.

Багамы

06.00 по местному времени

Звёздное небо над океаном со стороны востока всё ещё было окутано предрассветным мраком, но она знала – ещё каких-то полчасика и придёт рассвет, привнеся в этот мир ярких красок и светлую надежду.

Кристине не сиделось на месте. Она втайне, не подавая вида для своих сожалела о смертях, которые они посеяли, защищая себя и артефакт. Высвобождать жизнь из биологических земных существ для неё всегда было нелицеприятны делом, крайней мерой, на которую зачастую наталкивали обстоятельства, а не собственная жажда крови. Но такова была их доля, и для того чтобы мир прибывал в гармонии, им приходилось становиться регуляторами, и отбирать жизни упадших. Ещё она с нетерпением ждала энергетической весточки от Александра по возвращению с Велии, но её ожидания так и не оправдывались, когда десятки минут сменял новый десяток.

Екатерина, подойдя к ровному стволу пальмы, к которому плечом прислонилась Кристина, положила руку на плечо подруге и выдала, – не переживай, с ним всё хорошо, он появится.

Кристина, у которой странным образом поселилась частица неопределённости и тревоги в сознании за любимого, смотря в сторону океана, кивнула, – постараюсь! – и тут же решив переключиться на иные мысли, спросила, – так кто к нам присоединится?

Только Разумова вдохнула и собралась ответить подруге, как в заднем кармане джинсовых шорт завибрировал коммуникатор. Вытащив его, она глянула на дисплей и имя абонента, и кротко улыбнулась, – надо же!

– Кто там? – спросила Кристина, так и не зная, кого пришлёт им в помощь Власов старший.

Екатерина молча показала дисплей Кристине, и Бино вскинув брови, шепнула, – надеюсь, она не сильно пилила его…

Тем временем, Антон, отплыв от острова на прогулочной яхте, в которую загрузил тела, дрейфуя в нужной точке на якоре, услышал шипящий шум двигателей. Вначале Шустрого не было видно благодаря адаптивному камуфляжу обшивки, но через какое-то время показался лишь открывшийся трап и верёвка, скользнувшая вниз. Затем полетела чёрная сумка, одна, вторая, третья, четвёртая, а после и фигура в чёрном одеянии.