– Хорошо бы, а то бесит неопределённость! – ответила девушка, смотря на планшет.

Юноша задал параметры сканирования и запустил процесс. От Странника незримым потоком разошлись волны, как от брошенного камушка в тихую заводь. Уже через секунды планшетный компьютер начал построение модели с увеличивающимся радиусом.

Центральное сечение башни у подножья оказалось немыслимым, более десяти километров в диаметре. Пока башня росла в высоту, а совершенно пустынная площадь вширь и даль, Анабэлла предположила, – странно. Неизвестные воздвигли на пьедестал пространственно-временной переход, связывающий Миры, и не удосужились оставить подле аномалии памятники собственной цивилизации, или упоминания о ней, лишили объект защиты? Хотя портал итак влияет на сознание биологического организма, задавая собственные параметры в развитие разумной жизни…

Сокольский кивнул, наблюдая за ростом сканируемого пространства и выведением изображение с указанием расстояния. Волновые потоки достигли границ, и Анабэлла присвистнула, увидев идеальную полусферу и уменьшенную башню в её центре, стремящуюся от основания полусферы к её вершине. Изображение можно было увеличивать, и Сокольский внимательно осматривал трёхмерную модель, сформировавшуюся над пластиной. Почти стокилометровый диаметр полусферы на проецируемом изображении казался не таким большим и юноша, спустя какое-то время увидел крохотную прямоугольный выступ в каменно-железном куполе.

Погрузив руку в проецируемое в пространстве изображение, юноша ткнул пальцем в заинтересовавший его сектор и увеличил изображение. Оно стало кратно крупней в трёхмерной проекции, и Сокольский довольно заключил, – а вот и выход!

Проекция растворилась в пространстве кабины Странника и Сокольский, развернув нос белоснежного и обтекаемого летательного аппарата, указал ему заданный курс. Аппарат, озарив яркий ореол вокруг себя, помчался над серокаменным плато.

Берковская, вжавшись в мягкое кресло, и озирая безжизненное опустошённое пространство, проговорила, – значит, здесь есть разумная жизнь, если кто-то оформил в породе сферу, вавилонскую башню с пространственно-временным переходом на вершине, и выход куда-то, у подножья горы.

– Не факт, – пожал плечами Сокольский, следя за сокращением дистанции, также наблюдая по сторонам, – сие сооружение могли воплотить создатели портала на планете, в которой гипотетически могла существовать жизнь. Или существовала, а может к моменту создания пространственно-временного перехода и вовсе погибла. И на планете ли мы вообще? Может мы в куске метеорита, или в осколке протопланеты, который прямо сейчас несётся в космическом пространстве в пустоте, или вот-вот врежется в планету, или исчезнет в чёрной дыре.

– Хватит! – резко высказалась Берковская, – не сгущай.

– Я просто предположил, – поднял ладошки вверх Сокольский, – за неимением данных.

– Почему портал не перенёс на Велию… – тихо повторилась Берковская, глянув на белый комбинезон юноши, на его защитный шлем с матовой линзой, подобной лыжной маске и дыхательным фильтрующим элементом под ней.

Сокольский повернул кибернетический облик своей головы и выдал, – не знаю, но чую, что попали мы сюда не по ошибке в процессе скачка.

Берковская замолчала, и вскоре Странник подлетел к огромному прямоугольному входу. Утопленную в общей плоскости гигантскую плиту украшали символы, выплавленные в её металлической поверхности. Символы были расположены в таком порядке, что непонятно было, как они начинают свой ход – слева-направо или снизу-вверх. В центре плиты, высота которой составляла пятьдесят метров, имелся большой, радиусом в четыре метра круг. С иными символами и насечками, в первом, слега выступающим из общей плоскости кругу, имелся ещё один круг, с другими символами. Во втором расположился третий, последний круг, а в самом центре металлических кругов огромный сферический минерал.