– А где наш здоровяк? – с неким удивлением спросил старый охотник. – Вот только здесь был, а сейчас не вижу его.

– Что здесь вообще происходит? – раздраженно выпалил Виктор. – Я не понимаю ничего, голова пустая. Я не могу ничего понять, что вы говорите…

Смотревшие на него друзья не понимали, о чем сейчас говорит вояка, но и он ничего не мог понять, о чем разговаривали его друзья. Слова летели в пустоту, делая простые разговоры бесполезной тратой времени.

– Так что здесь происходит? – истерическим голос заорала Селина. – Я не понимаю, что здесь творится. Где мы?

Первая умная мысль посетила Белоборода, который, собрав всех в кучу и обвязав всех веревкой, потихоньку повел за собой. Старый оборотень смекнул, когда увидел своего старого черного друга, показывающего ему нужное направление.

Мотая в разные стороны головой, Добрыня в очередной раз убедился, что неважно, какое движение он делает, его ноги все равно начинают погружаться глубже. Теперь оставалось только одно, неподвижно стоять и ждать долгожданное чудо. Временных границ не ощущалось, ни капельки усталости или бодрости, вокруг лишь было одно одиночество. Ни птиц, ни зверей, хоть бы маленькое дуновение ветра хотелось почувствовать одиноко стоящему воину.

«Кар, кар» – послышалось с левой стороны.

Повернувшись, он увидел сидящего на одиноко торчащем дряхлом пруту знакомого черного ворона.

– Чем же ты мне поможешь? – уныло промолвил про себя воин. – Ни руки подать, ни слова передать…

Но на его удивление рядом появилась приближающаяся мина Гуннара, следом за ним возник знакомый силуэт Виктора.

– Стойте там, – громко выкрикнул Добрыня, – здесь гиблое место, вас засосет, как и меняяя…

Но его слова летели в безмерную, окружающую пустоту, хотя, наверное, подсказки попросту не слышали.

– Прошу, не натворите ошибок, – в голове застрявшего атлета стали крутиться всевозможные варианты с не самым счастливым концом, – уж лучше просто оставьте меня здесь, а сами доведите дело до конца.

Только он проговорил про себя весь этот бред, как на его плечи приземлилась крепкая веревка и постепенно стала затягиваться. Затем неожиданно для него самого его тело накренилось в сторону, откуда прилетела веревка, и рухнуло во весь рост. Но ощущения, что его вытаскивают, не было, только черно-серые краски потихоньку промелькнули в пустом взгляде и ничего более. Попытавшись хоть как-то помочь друзьям, он еще больше ухудшил свое положение, увязнув в трясине всем телом. Нутром понимая всю безвыходность положения, он расслабился и ушел всеми своими мыслями в себя, опять доверив свою жизнь друзьям. Мало-помалу между друзьями расстояние стало сокращаться, но насколько, оставалось только догадываться.

– Как ты нас перепугал, – послышался очень долгожданный, главное, живой голос друзей, – если бы не наш пернатый друг, остался бы ты здесь навеки.

– Шевелиться можно? – послышалось от обездвиженного тела. – Вы не представляете, что со мной творилось за это время.

– Да ты не представляешь, сколько мы времени потратили на твои поиски, – донесся голос Виктора, который удивился, что его слышат.

Попробовав пошевелиться, Добрыня успокоился, увидев не увязнувшие свои конечности. Постепенно поднявшись, он для пущей уверенности отшагнул подальше от злополучной трясины и уселся на свою пятую точку.

– Не могу поверить, – задумавшись, пробурчал пострадавший, – я ведь только вышел…

Осмотревшись, он вновь увидел знакомые очертания мельницы с обездвиженным, заросшим тиной колесом. Ничего не изменилось, кроме окруживших его друзей с испуганными лицами. Они просто не понимали, что происходит с Добрыней, ни с того, ни с сего остолбеневшим на ровном месте и рухнувшим во весь свой рост в грязную лужу.