– Да, я думаю, вполне.

– Насть, перенесем, не вопрос, ты, че-то приболела что ли?

– Нормально, Макар, приболела Настя, Мурена всегда в строю, ты же знаешь…

Глава 2.

Я очень плохо спала этой ночью, все время ворочалась, не зная, как справиться с собой. Проснувшись утром, я не знала, что с собой делать – энергия кипела во мне, я не знала, как справиться с этим и это угнетало меня еще сильнее, ухудшая и без того, гнилое настроение. Богдан лежал рядом и серьезно смотрел на меня.

– Привет, – тихо сказал он.

– Привет, – ответила я, виновато посмотрев на него.

– Настюша, – он нежно провел ладонью по моей щеке. – Малыш мой, тебе снова плохо?

– Да… Я не знаю… Я не понимаю, что со мной. Мне нужно к профессору, Богдан.

– Настюшенька, – он обнял меня и нежно поцеловал меня в щеку. – Что у нас болит?

– У меня ничего не болит. Я не знаю, что это. Я понимаю, что нет причин для тревоги, но… у меня взрывается мозг, Богдан. Я начну крушить все вокруг…

– Я позвоню профессору, – он нежно поцеловал меня, взял телефон и созвонился с профессором. – Профессор сказал, что освободиться и подъедет сам.

Приведя себя в порядок, мы с Богданом спустились вниз. Я пыталась отвлечься, переключив внимание на детей, но… у меня едва хватало сил справиться с собой и подавить дикую энергию вырывавшуюся из меня. Профессор подъехал через два часа, с ним был Никита.

– Добрый день, – они присели с нами в гостиной.

– Добрый, – ответили мы.

– Рассказывай, Настя, – профессор посмотрел на меня.

– Безумная дикая энергия… Я не знаю почему, причин нет.

– Ты можешь показать мне?

– Да, пройдемте.

Мы прошли в спортзал, вместе с нами прошел Федор. Это было уже по моей инициативе. Федор – моя реальная опора. Ни разу за все время нашего общения, он не позволил себе панибратского поведения, лишь в тесном кругу, он позволял себе вести себя как друг, а не как работник. Я никогда не акцентировала, кто есть кто, Федор сам все понимал. Я же прекрасно понимала то, что сколь крепкими и близкими не были бы мои отношения с друзьями, всегда и везде рядом со мной и моими детьми именно Федор. Именно он человек, которому я доверяю не только свою жизнь, но и жизни своих детей. Сейчас я позвала его с собой, чтобы он был в курсе, чего от меня можно ожидать и к чему он должен быть готов. Федор никогда не пытался встать вровень с моими друзьями, но он знал, насколько я верю ему, для меня же, он был преданным другом, таким же, как Степан, Данила и Никита, а не просто начальником СБ.

Мы вошли в спортзал.

– Дай волю своей энергии, Настя, – сказал профессор, посмотрев на меня.

Я прошла к боксерским грушам. Облик Насти растаял… Напряженные стальные мышцы, казалось, тело увеличилось в размерах… взгляд закрыла черная пелена… не ярость, дикая непомерная энергия, которую я держала в себе, вырвалась наружу… Шесть груш… тяжелые беспощадные удары…

– Федор Андреевич, есть ли в доме кирпичи? – профессор посмотрел на Федора.

– Да, бойцы практикуют.

– Принесите.

Федор позвал бойцов, те принесли 10-ть кирпичей. На мне не было перчаток, я лишь обмотала руки, чтобы не ободрать их. Федор зафиксировал кирпичи, по три в толщину… Ни напряжения, ни усилий, лишь черный дьявольский взгляд Мурены сверкал, извергая хладнокровие…

– Я ожидал, чего-то подобного, – сказал профессор, управившись с кирпичами, я «ровняла» стену, мне было все равно как, энергия перла из меня и мне нужно было выплеснуть ее. – Федор Андреевич, позвольте мне Ваш пистолет.

Федор в недоумении смотрел на профессора.

– Поверьте, я не враг ни Насте, ни себе.

Федор протянул ему пистолет. Профессор подумал и все же окликнул меня.