Одно дело слышать, совсем другое видеть. Мои «друзья» опять же, могут давить не только на меня. Надо бы с ним поговорить».

Я сидела в гостиной на диване, сложив руки на его спинку, и смотрела в окно, думая обо всем, а подумать мне было о чем. По поводу «звонившего» у меня было какое-то странное предчувствие. Я не забывала о нем ни на день, я очень хотела встретиться с ним, но…еще совсем недавно, Настенька очень надеялась, что он замолчал навсегда. Почему он молчал так долго? Что опять задумал этот больной урод? Какого хрена ему нужно от меня? В данный момент я не особо боец и это напрягало меня. Я не просто думала, я была уверена, что встречусь с ним и уже очень скоро. «Успеть бы родить, – думала я. – А там посмотрим».

Прошел уже месяц, после моего обследования в клинике, формы мои менялись, но до сих пор, кроме Никиты, ни кто ничего не знал. Почему не сказала сразу я и сама не знаю, даже Глеб еще не знал. Вечерами я сидела в гостиной, смотрела в окно и все время думала о Степашке. Маленький милый карапуз, мне очень не хватает его, я очень скучаю по нему… и по Богдану. Очень скучаю и боюсь признаться себе, что люблю его, очень люблю и хочу быть рядом с ним.

Люблю ли я Богдана или его сходство с Германом? Сначала, я думала, хотела думать и верить, что просто все еще очень тоскую по Герману… Ивановск, до боли знакомая квартира, которую когда-то снимал Герман, бесконечные воспоминания о нем…

Я хотела верить, что все это просто напомнило мне то время, когда я любила и была любима, я поддалась эмоциям и поэтому, отдалась Богдану. Он очень напоминает мне Германа и те дни, когда я была счастлива, которых мне очень не хватает и поэтому, меня так тянет к нему. Но скоро я поняла, что пытаюсь обмануть сама себя. Как бы сильно они не были похожи, они все равно разные, даже одинаковые качества проявляются в них по-разному. Я поняла, что скучаю именно по Богдану и люблю именно Богдана. Его сходство с Германом лишь подтолкнуло меня обратить на него внимание, будь он другим, я даже не заметила бы его, как и многих других.

Люблю ли я Богдана, так же самозабвенно, как Германа?

С Германом мы были молоды и наивны. Безумно любили друг друга, искренне верили в светлое будущее, в то, что ни кто и ни что на свете не может разлучить нас, что все у нас еще впереди. Мы были молоды, наивны и счастливы…

С Богданом же, мы – два взрослых, битых жизнью человека, давно не верящие в сказки, прекрасно понимающие, что в жизни все совсем не так, как нам этого хочется.

Мир жесток и люди в нем жестоки, и обстоятельства порой ломают нас и нашу жизнь. Слабый «ломается» и «падает», сильный становится жестким и прет дальше.

Моя любовь к Богдану совсем другая – взрослая и осознанная, серьезная и крепкая, но, совершенно, лишенная будущего. Я прекрасно понимала, что никакого светлого и счастливого будущего у меня нет. У меня есть все – положение, состояние… Я могу купить все и всех, у меня авторитет, которым я могу задавить любого, но со всем этим в моей жизни есть и всегда будут – стрельба, смерть и страдания. И я никогда не позволю себе дать такую жизнь Богдану и Степашке. Купить спокойную жизнь для них, я не в силах, потому что я – всегда буду под прицелом. Этот омут уже не выпустит меня, пока я жива. Любовь и счастье – это роскошь для меня, единственная роскошь, которую я никогда не смогу себе позволить. Богдан узнает о ребенке, но это уже ничего не изменит…

«И так, мне нужно поговорить… со всеми» – думала я.

В гостиную спустились ребята, для привычной вечерней беседы у камина, только я, в последнее время, не сидела с ними у огня, они общались с Марком, а я сидела у окна и «беседовала» сама с собой. Марку непонятно было мое поведение, он переживал, я видела это.