Артур останавливается на вершине холма.

Отсюда должен быть виден город.

Нет.

Не так.

Город должен быть прямо здесь.

Здесь.

Нестерпимый холодок побираются к пальцам, сковывает руки, сжимает сердце.

Вот оно.

Начинается.

Артур ждет город, должен, должен быть город…

Ну же…

Ну…

Часы бьют полночь.

Жанна звонит сыну, Жанна слышит – абонент недоступен.

Трясётся в рыданиях.

Гид молчит.

Нет, так-то нам хороший гид попался.

Бывает хуже.

Бывают такие, которые до последнего волынку тянут, завтра поедем, завтра-завтра, а потом в последний момент подскочит, давайте-давайте, скорей-скорей, а-а-а-а-а, и бегут, бегут, бросая вещи, в страхе смерти бегут…

А этот ничего, все у него четко, все по расписанию, все как надо. Скажет – завтра в полдень выезжаем, значит – завтра, в полдень, до вечера на месте будем, главный костьми ляжет, а город новый сделает.

И ходят по миру сотворенные города, города, города…

Хороший главный.

Артуром звать.

Мне говорят – это рискованно.

Так говорит переводчик, сидящий у меня на плече.

Немножко думает, добавляет – тут не рискованно, тут другое что-то, какая-то смертельная опасность, такая, о которой даже не говорят вслух.

Я повторяю.

Терпеливо.

Настойчиво.

Как.

Добраться.

До Таймбурга.

Таймбург.

Сердце делает сальто.

Таймбург.

….чем дальше я шел по извилистым улицам Таймбурга, чем больше огибал уютные старинные домики, тем больше на меня накатывало ощущение чего-то мистического, сказочного, что произойдет вот здесь, вот тут, вот сейчас. Возможно, вечерний туман был тому виной, или усталость после тяжелого дня – но я чувствовал и еще что-то, уж слишком подозрительно качались фонари без ветра и шевелились голые кроны деревьев с остатками листвы. И я уже нисколько не удивился, когда фонарь на углу расправил перепончатые крылья…

Сегодня вечером я буду на острове, говорю я себе.

Сегодня вечером.

Снова спрашиваю, сколько стоит лодочка – седоватый хозяин отчаянно машет руками, да что вы, да какая лодочка, да вы в Букбурге переночуйте, отличный городок, и гостиницы тут просто великолепные, кровать в полкомнаты, вечерний чай, а завтраки-то какие, завтраки, а как крылопатку готовят, закачаешься…

Я молчу.

Они думают, что я приехал в Букбург.

Они.

Все.

У меня в туристическом ваучере так и написано – в Букбург.

Они ничего не знают про Таймбург.

Просто.

Не знают.

И про то, что я вечером буду там.

…с самого начала, когда на горизонте показались огни Таймбурга, я сразу же почувствовал, что меня ждет что-то из ряда вон выходящее – нет, не обычные чудеса и приключения в незнакомом городе, а что-то такое, что расскажи мне кто, я только руками бы развел, да быть такого не может. Я подумал, что провести отпуск в таком месте было странноватой затеей – знал ли я тогда, что Таймбург станет моим домом и моей судьбой?…

…Таймбург.

Я увижу его.

Сегодня.

Бросаю прощальный взгляд на берега, на белые камни, поросшие лесом, – где-то там за холмами прячется Букбург, уютный городишко, в котором можно переждать непогоду, выпить вечерний чай, настоянный на настоящем букбургском вечере, потом забраться в широченную постель, которая по местному обычаю подвешена к потолку на манер гнезда…

Сжимаю зубы.

Нет.

Я проделал слишком долгий путь, чтобы отступить перед какой-то непогодой.

Слишком.

Долгий.

Путь.

Включаю мотор – ветер гонит лодку в седой туман, дальше, дальше, в молочно-белесую пустоту осени, в холод океана.

Навигатор молчит, неожиданно вспархивает с моего плеча, уносится в темноту подступающей ночи.

…Таймбург не переставал поражать меня – то, что в обычном городе было бы банальным происшествием, в Таймбурге стало бы из ряда вон выходящим приключением, выбраться из которого было бы ой, как непросто. Я сразу понял, что труп фонаря на перекрестке – это не просто несчастный случай, тут все намного серьезнее…