– Я люк открыл, – Макс всё-таки справился с дрожью и заговорил более-менее приемлемо, – а там тень ходит! Серая! Между контейнерами…

– Доктор, ты что, лекарств нанюхался? – лениво поинтересовалась сверху Нэя. – Какая ещё тень?

– Может, это капитан был? – предположила Милли.

– Капитан в рубке должен быть, – дёрнула косичками Лита. – Сейчас его вахта.

– Ну да, – подтвердил Вернисаж. – Я ему доложился по интеркому, когда люк открывал в шахту. Он ответил.

– Тогда, может, Эдди. Или Салли.

– Не-е… они у себя были. В каюте.

– А ты-то откуда знаешь?

– Так ведь слышно было… Они там это… ну… разговаривали, в общем.

– А менеджер?

– А менеджер мне навстречу попался. Он из туалета шёл. Тоже в свою каюту забрался…

Продуктивные версии кончились, и в кубрике наступило тягостное молчание.

– А тебе не померещилось? – робко поинтересовался Тим Том.

– Не-е-е… – опять заблеял врач.

– Надо посмотреть, что там за тень! – решительно заявила Лита. Глаза её загорелись, ноздри стали раздуваться, как у тигрицы во время охоты. Она ловко выпрыгнула из ячейки, уже одетая в лиловый пилотский комбинезон.

– Я с тобой! – выглянула со своего места Нэя. Милли тоже зашуршала за шторкой, одеваясь.

– Может, капитану надо сообщить? – плаксиво произнёс Геркулес. – И остальным…

– Ну вот ещё! Засмеют. Сами разберёмся. Не маленькие!

Практикантки выбрались из ячеек в проход.

– Алекс, ты идёшь? – Нэя впервые назвала его по имени – до этого он был только «красавчик» и «повар».

– Ага.

– Давай, веди, Чебурашка, показывай! – толкнула предводительница напуганного доктора. Тот, засопев, поднялся, и команда исследователей двинулась на выход из кубрика.

– Эй! А как же я? – заныл сзади Тим Том. – Я тут один не останусь! Я с вами.

– Ну пошли… Только не ной и не скули, а то я женщина нервная!

– Памперс надел, лапочка?

В четвёртом отсеке стояла мёртвая тишина, в каютах никто не храпел и не разговаривал. Милли сразу же потянулась к люку, ведущему в шахту, но Лита её остановила и повелительно кивнула Алексу. Тот всё понял без слов. Состояние всех гермолюков отображалось на мнемосхеме в рубке.

– Центральный! Это повар. Мне надо в трюм за продуктами. Дежурный принёс не то, что нужно.

– Принято! – хрипло отозвался капитан. – Чего так поздно? Надо же, какой ответственный…

Лита подождала немного продолжения и, не дождавшись, открыла люки в шахту. Практиканты вылезли наверх и выстроились вокруг проёма вдоль круглой стенки. Милли, выбравшаяся последней, закрыла за собой верхний люк, чтобы кто-нибудь случайно не свалился вниз, и все одновременно, как по команде, задрали головы. Слабо освещённое жерло шахты уходило далеко вверх и заканчивалось раздвижными дверями шлюпочной камеры.

– Где ты его видел? – спросила Лита почему-то шёпотом.

Макс молча показал на люк с большой цифрой «два» за её спиной. Стажёрка-командир аккуратно открыла запоры и, помедлив, резко распахнула его.

– Ну?!

– Пока никого, – тихо произнесла Лита. – Сейчас мы тут, как следует, всё осмотрим, а ты, Геркулес, стой здесь. Вдруг он из соседнего трюма выскочит.

– Да вы что?! Я в этой трубе один не останусь!

– Милли, побудь с нашим лапочкой, чтобы он не описался.

Все практиканты, кроме двух оставленных караульных, влезли во второй трюм, причём доктора-Чебурашку пришлось хорошенько подталкивать. Гермоконтейнеры сумрачно громоздились в помещении, надёжно прикреплённые к полу широкими ремнями, и отбрасывали густые тени в свете верхнего прожектора. Все проходы между ними, зияющие мрачной темнотой, были тщательно осмотрены.

– Доктор, ты тут точно кого-то видел?