В круговерти городской жизни Рита довольно быстро усваивала её особенности и прелести. А она, эта жизнь, поначалу была такой заманчивой и многообещающей! Потом оказалось, что за всё надо платить. И вот теперь, успешно окончив первый курс и накупив подарков для бабы Лизы, Рита со всеми своими сомнениями объявилась в деревне.

Тетка Феня, жившая напротив Поповцевых, видела, как после обеда к дому соседей подкатила машина. Кто это, интересно, приехал на такси? Сердце её забилось в предвкушении чего-то интересного и нового. Главным достоинством любопытной Фени было умение первой узнавать все деревенские новости, а потом в своём изложении передавать их односельчанам. И как она умудрялась оказываться в нужный час в нужном месте? Уму непостижимо! С лёгкой руки тракториста Ваньки Мельникова к ней прочно приклеилось прозвище «сарафанное радиво». Заметив спешащую куда-то местную «дикторшу», люди так и говорили: «О, радиво включили, сейчас новости передавать будут». Говорилось это беззлобно и без насмешки, как о чём-то обыденном.

Сельчане жалели тётку Феню. По паспорту она была Фёклой. И, как уж водится, «не мудрствуя лукаво», в детстве дразнили её Фёклой – свёклой, на что она обидчиво отвечала:

– Я не свёкла, а Феня.

Постепенно прозвище отлипло, теперь даже в официальных случаях её называли Феней Ильиничной. А жизнь у неё вышла такая же нескладная, как имечко. Недолго прожила с мужем. Укатил он в город на заработки да и сгинул – ни слуху, ни духу. Осталась она с хворым дитём, которое и до трёх лет не дожило. Тогда Феня не то чтобы помешалась от горя, просто от беды и одиночества кое-какие чудачества стали проявляться в её поведении. Люди всегда поддерживали её и помогали, чем могли, особенно сейчас. Пенсии-то в деревне – курам на смех. Добытчика в семье нет, поэтому охотники и рыбаки приносили Фене частичку своей «удачи». Так и перебивалась.

«Сарафанные новости от Фени» давно стали неотъемлемой частью деревенской жизни. Досужим разговорам здесь всегда находится место и время. Как же в деревне без сплетен? Так и от жизни отстать можно.

Боясь, чтобы никто её не опередил, Феня прошмыгнула в дом соседей и с порога зачастила:

– Лизавета, не одолжишь ли мне… – и вдруг замолчала, увидев Риту. Она потеряла дар речи, поразившись, насколько та изменилась. Сама худющая, глаза ярко-зелёные, на голове копна вместо привычной косы, на курточке и брюках всякие металлические штучки-дрючки…

– Салют, тёть Фень! Как жизнь молодая?

– Да… живём помаленьку, – ответила ошарашенная соседка. – Чё нам деется! А я тебя, Ритка, с трудом признала. Кака-то ты… не така…

– Да, имидж у меня теперь такой. И, вообще, не называй меня Риткой. Я теперь Марго.

– Королева, что ль, котору в телевизере казали? – тётка Феня свела брови и поглядела на Риту чуть искоса поверх очков.

– Ну, типа того…

– Ну, ладно, Марго так Марго, – кивнула соседка. А про себя подумала: «Это чё ж такое сделалося с девкой? Уезжала нормальная, а приехала полной расфуфырой! Не-е, всё-таки в городу народ портится».

Баба Лиза поставила на стол вскипевший самовар и, понимая, что гостья сейчас добровольно не уйдёт, сказала:

– Садись, соседушка, чаёвничать будем. Внучка вон всяких гостинцев навезла.

Рита скрылась за занавеской, а через минуту вышла в чёрном блестящем халате с какими-то диковинными птицами на спине. Тётка Феня всплеснула руками:

– Ой, кака красотишша!

– А то, – гордо сказала «Марго», – мы хоть и деревенские, а прикид у нас что надо. Фирма!

Последнее слово она произнесла с ударением на последнем слоге.

– А чё такое прикид и фирма? – спросила гостья. В душе у неё поселилось лёгкое волнение. Ведь прежде, чем народу рассказать, надо самой всё понять. Она уцепилась за первые незнакомые слова, ещё не зная, что ждёт её впереди.