– Фу, пошёл, уйди, местный бродяга!

– Да ты пьян, ох, доходяга!

И бабульки убегать:

– Отцепись, едрёна мать!

Но Туз не унимался, дёргал за юбку и цеплялся.

Так и юбочку стянул и бабулечек спугнул.

Молодёжь уж собиралась:

– Гляди, бабка разголялась!

Да, хохотали и смеялись и за животы держались.

А рыжий Туз так развлекался, прыгал, лаял.

Он так игрался; за кроссовки и штаны,

Кинулся он на мальчишек,

Развесёлых тех парнишек.

Падал пёс, но подымался

И опять кусал, игрался.

Пёсик-то немалый был,

Один крикнул:

– Пошёл, дебил!

И мальчишки в рассыпную,

– Вот и бабушку достал больную!

Один бросил на него кота,

У кота прошла и дремота.

Пушок взъерошился, вцепился в спину.

А пацан:

– Что ты делаешь, скотина!

И верхом, как всадник, скачки,

А с балконов уж кричат:

– Глядите, ржачки!

Вот кто-то с балкона бросил тут шапку,

Та ловко упала на уши Пушку.

– Смотрите, – кричат. – Там скачет кот-всадник!

Ой, ой, умора! Смешно – не могу!

Затем рыжий пёс убежал в гаражи,

Лохматые звери – совсем как ежи…

А одноквасники проспались,

Кто, где и как, утром вспоминали;

Каждый говорил: «Ну и дурак!»

– Это Машка виновата! И, конечно же, деньжата!

– А ещё чего там есть?

– Нужно похмелиться сесть!

И опять, и всё сначала, квасят,

Квасят, квасят – всё им мало…

Ревнивая бабка

Бабка замуж собиралась
И с соседками ругалась.
Недовольная во всём,
Но она как ни причём.
Забежит тайно до соседки
Приоткроет ей все клетки,
Пошли кролики гулять,
Пошли грядки поедать.
Другой ночью при луне
В старом ветхом зипуне
Потоптала ей тюльпаны,
Ей сказала, что хлопцы пьяны,
Видела, как там валялись
И ещё над ней смеялись.
Третьей кинула перо,
Закричала: «Це ж моё!
Знать, мово ты петуха
Свистнула, и нет греха!
Это мой, красный был петух,
Вижу вон перо и пух!»
Знала, для чего ругалась,
Так ведь замуж собиралась.
Чтоб подружки не ходили,
Юбочками не водили.
Был один дедок-моряк,
Славно танцевал гопак.
Бабка Фёкла ревновала
И одна лишь с ним плясала.
Так соседок разогнала,
Потому что ревновала.
Ревность в ней давно играла,
Злобной ссорой отгоняла.

Грызня хвостатых

Как-то раз с утра пораньше

Старший брат ушёл подальше,

Он из дома уходил, чуть, немного побродил.

Смотрит: на пеньках три волка

В карты режутся без толку.

«О, привет, Косой, бродяга!

Куда чешешь, доходяга?

На работу? Трудоголик,

Лучше к нам присядь за столик.

И партеечку сыграй, на картишки помешай.

Тот Косой к ним и подсел,

Сам под нос он что-то пел.

Так мычал, как та коровка,

Что паслась там, где метёлка

Густым веником росла,

Травочка уж проросла.

«Что, Косой, молчишь без толку,

Видел там жирную коровку?

Может, ножичком пырнём?

А потом жевать начнём,

А, ну да, Косой же это – не ест мясо

Ни зимой, ни летом,

Как его, вегетарианец,

Да к тому же иностранец!

Другой волк: «Косоглазый он от роду,

Вот дала глаза природа!

Эй, ты, заяц! Чуешь, что глаголю я?

Да ты и без мяса, как свинья!»

«Ха-ха», – смеются звери,

А Косой им: «Вы обалдели?

Опустить меня решили, хамы!

Ржёте, как гиппопотамы!»

Волк с окурком: «Что ж, партеечку сыграем,

Проиграешь – мы тебя кидаем,

Кинем прямо на рога будешь завлекать,

Толстую коровку будешь отвлекать.

Коли выиграешь, беги! Свои уши береги!»

И на этом порешили:

«Так и ладно! Раз решили», —

Твёрдо заяц им сказал и раздавал,

А потом с зверьём играл.

В это время в заячьей семье уж проснулись,

Ласково так потянулись.

Мать-зайчиха: «Нет старшого!»

Самый мелкий: «Иду искать большого!»

«Нет! – кричит ему мамаша. —

Иди ешь, остынет каша!»

Мелкий зайчик кашку съел

Между маминых всех дел,

Проскочил в кусты тихонько

И ушёл искать вдогонку.

Старшего пошёл искать

Да по лесочку погулять.

А за столик ещё прибавка,

Пришёл старый волк с заправкой.

«Эй, хвостишки! Что сидите?