ВЕСНА В СТАРОМ ГОРОДЕ
(апрельский этюд)
От суеты – к периферии
Нисходит тропки бахрома.
Под сладкий ход часов старинных,
Насторожённо задремав,
Стоят апрельские деревья:
В набухших почках зреет май…
А старики больны мигренью,
Весну ослабли понимать.
Они бубнят свои молитвы,
От солнца прячась по церквям,
И дела нет им до нехитрых
Задорных песен воробья.
А в окнах низких двухэтажек,
Где вьются саженцы для дач,
Выводят котики протяжно
Любовь, похожую на плач.
Но, будто радости не видя,
Блуждают тени во дворах…
Копя на власть свои обиды,
Преодолеть не может страх
Сутулый тип. Но без улыбок
Весенний день к душе не льнёт.
И слышу я, как кто-то хрипло
Перевирает анекдот.
И лишь надменные бояре,
Навозводившие дворцов,
Опять в счастливчиков играют
И… есть на что, в конце концов…
Им есть на что приободряться,
И чем на пальчиках блистать…
…и чувства пыльные томятся
В глухих комодах, перестав
Быть настоящими. Ещё бы!
Но вместе с тем – я не в тоске.
Вот жизнь бы только не прощёлкать,
В малозначительном броске.
Но мой апрель – всему подарок,
Без предпочтений и вранья.
Здесь, в старом городе, недаром
Свою весну встречаю я.
Дыши и ты, пока возможно,
Пьянящей магией весны,
Ведь в этих формулах несложных
Все неизвестные – ясны.
ПАРАЛЛЕЛЬНО С НАМИ
Кто-то проносится мимо…
Мне говорят, что – люди…
Те, что почти незримы,
Те, что почти повсюду,
Те, что себя не зная,
Явлены лабораторно,
Совести не внимая
Сущностью огнеупорной.
В призрачно-безыдейном
Их не назвать врагами:
Между камней – растенья,
Между растений – камни.
С наномозгами в сумках,
Тупо глядя на ноты,
Кто же вы, недоумки,
Тихие идиоты?..
Я улыбаюсь, зная
Этих адептов тени,
Что параллельно с нами —
Нами зовутся всеми.
КОГДА В ТЕБЕ Я ВИЖУ ПЕРЕМЕНЫ
Когда в тебе я вижу перемены,
То ухожу в тенистые сады,
Где, вдохновляясь тайной Мельпомены,
Совсем иною видишься мне ты.
Я там играю странные спектакли,
Придумывая акты на лету…
А что мне делать, собственно, не так ли,
Когда меня имеешь ты в виду?
Но все соотношенья не настроить
На ту волну, какую б я хотел.
И потому, наверное, не стоит
Искать в любви сомнительный предел.
В моём саду, скучая на скамейке,
Я стану мудрым, встану и… уйду
По узкой тропке, хитростью – в идейку
И, не играя, счастье обрету.
«Ты хочешь оправдаться пред народом…»
Ты хочешь оправдаться пред народом,
Неся пургу под нервный кашлячок?..
И как всегда, с пугливеньким обходом…
И как всегда, под чёрный пиджачок…
Тебе не стыдно, бледный рептилоид,
Что миллион вопросов на сквозняк?..
Зато тебя престранно беспокоит
Утерянная «утка» натощак.
Ужель и вправду держишь за баранов
Ты свой народ?.. А впрочем, так и есть.
С его давно ослабленною праной
Легко тебе волнения отвесть.
И мне иной раз кажется, не скрою,
Что и тогда, когда нам будет «швах»,
Ты лишь поднимешь низенькие брови
И ровно скажешь: «смысл…
– в телемостах».
ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА БАБУШКА АГЛАЯ
Попала как-то бабушка Аглая,
Всемирно деревенский экстрасенс,
В больничку, от издёвок попугая,
Что, разозлясь, устроил ей коленц.
И там, в больничке, бабушка Аглая,
С сомнительным диагнозом «невроз»,
Лежала – месяц, людям помогая
Не впасть от наркоты в анабиоз.
Закрыты двери операционных,
Реанимационных и палат,
Поскольку найден путь традиционный,
Что, собственно, надёжней во сто крат.
Но…
бабушку Аглаю невзлюбили
Высокие больничные чины
И меж собой, конечно, осудили,
Решимости изгнать её полны.
Они купили бабушку Аглаю
За двадцать пять пакетиков лапши,
И оду ей, в угоду ей слагая,
С проблемой сей решили поспешить.
И вот, пяти годков по истеченью,
Старик главврач опасно заболел
И позабыв, в чём кроется леченье,
Найти ответ прислужникам велел.
И тут ему, как будто намекая,
Приходит слух, что где-то в Костроме