Вивьен так и подмывало рассказать ей, что, по мнению докторов, которыми окружил ее отец, она не смирилась с исчезновением мамы. А разнообразные бедствия, что происходили вокруг нее, стали следствием подспудного желания привлечь ее внимание, призвать на защиту. И не были прямым результатом ее дара Ускользающей.

Но мама сейчас встревожилась, это заметно. И Вивьен решила не отходить от темы.

— Вообще-то я не отказалась от кольца. Оно просто понадобилось мне в другом месте. Я надену его обратно. В ближайшее время. Не будь я баронесса де Твист.

Титул, кстати, она как раз получила по материнской линии. Папуля нажил себе состояние на торговле мебелью и только лет триста назад прикупил баронета и право зваться лордом.

— Хорошо. Там много всего полезного. Передашь его разве что своему ребенку. Я много лет трудилась над ним, там энергии хоть отбавляй. Хотя мы не об этом. Сегодня ты лишилась одного крайне важного запрета и, значит, прямо сейчас встретишь того, от кого оно так старательно тебя отводило.

— Что еще за шутки, мам? Это какое-то родовое проклятие?

— Скорее, родовое условие. Ничто не дается просто так. Ускользающая получает силу, которой нет и у легионов демонов. Верховным может служить несколько таких легионов. И все эти исчадия не помогут, если ты выступишь против. Твои возможности добиваться поставленной задачи почти безграничны. И это дословно. Преграды самоустраняются с твоего пути.

Вивьен бы с удовольствием перебила маму. Ее послушать, так ей и стараться не приходилось. Не так, между прочим, просто создать двойника и заставить его выполнить приказание. А чары верхнего порядка? Она почти сдала их, если бы не досадная оплошность.

— Все потому, что Усколькзающая — это половина целого.

— Ээээ? — все-таки не удержалась Вивьен. — Как половина яблока?

— Как крышка от чайника. Как дырка от бублика. Как рама у зеркала. Инь и янь — слышала про такое? Чему вас только в университетах учат…

Вивьен могла только хлопать глазами. Почему ей в детстве никто не объяснял, что к ней прилагается еще что-то или кто-то? Хотя, постойте, она как раз в детстве и пребывает.

— Вот смотри, — мама немного отодвинулась от стены, открыв правую часть окна. — Видишь этого мальчика? Ты его поводырь.

— Он, что, слепой? — сначала спросила, потом глянула.

«Мальчик» уже вступал в подростковый возраст. Худющий-то какой. Черный костюм висел на нем, как на вешалке. С лица недобро зыркали глаза — как два драгоценных камня, неспокойных, все время менявших цвет. То это рубины, то изумруды, то холодные серые алмазы. Неудивительно, если он с такими глазищами видит так себе.

— Это демиург. Потомок первых царей. Тех самых, что заключили великое пламя в Бездну. Создали для него огромный сосуд и заставили служить мирам. Без них оно бы постепенно поглотило все живое. Сложно сказать, кем они были на самом деле. То ли всесильными богами, то ли частью огня, получившей сознание и слепившей себе тело.

Демиург, определенно, не внушал симпатии. По виду, он ненавидел всех окружающих разом. Крутил головой на длинной шее во все стороны и ступал по земле так, словно каждый шаг его пачкал и тем самым мучил.

— Я все равно не понимаю. Что мне с ним делать? Противный, злой. Да и вряд ли я ему понравлюсь.

— Твоя сила дана, чтобы уравновесить его энергию, — вздохнула мама. Может, Вивьен показалось, но она тоже разглядывала парня с сомнением в глазах. — Он силен, но совсем иначе. Как хаос, как древнее пламя. Тебе надо проследить, чтобы все с ним было хорошо. Он не умеет любить, не умеет договариваться. Опасен для себя самого. Его надо направить. Для его же пользы.