Виктор, спасибо за понимание! Такие родители редкость.
Бред. Ну бред же. Быстро стёрла, убрала телефон под подушку, чтобы не было соблазна. Ну нет, любоваться на несбыточное можно только издалека, нечего пытаться приблизить. К тому же, через неделю спектакль, в случае чего там спасибо и скажу. Если он приедет. Придет же, раз обещал? Рука сама потянулась к телефону: просто ленту проверить. Просто чат открыть. Родители обсуждали репетиции, кто-то кого-то консультировал по домашнему заданию: что первым рисовать — кружочки или квадратики. Мама Платона, обычно активная, молчала. Как он там? Хотя сомневаюсь, что плохо, а вот Настя… Вспомнились огромные глаза, заполненные обидой, и то, как она поджимала губы, сдерживая слёзы. Сильная девочка. Я ведь могу поинтересоваться, как она себя чувствует? Могу и должна.
Виктор, скажите, с Настей всё в порядке? Если она плохо себя чувствует, может завтра пропустить школу.
Отправить. Зажмурившись, я несколько раз ударила себя кулаком по лбу. Дура. Идиотка. Три недели знакомы, отец ученицы, куда я лезу? Сама же себе сказала — не связываться с такими никогда. Удалить срочно! Но под сообщением безжалостным приговором уже светились две голубые галочки. Прочитал. Меня бросило в жар, потом в холод. Слишком много нервов для одного дня. Шли минуты, никакого ответа. Тишина. Ну вот, точно решил, что навязываюсь.
Усидеть на месте уже не могла. Вскочила, начала расхаживать по квартире, попыталась занять себя учебным планом на октябрь, помогло на час, и то с трудом. Да что я вообще переживаю? Стандартный вопрос, ничего лишнего. Едва успокоилась, когда телефон зазвонил, да ещё так внезапно, что чуть со стула не рухнула. Всего лишь Ленка, а сердце в горле забилось.
— Ну что, красота моя, готова на выходные развеяться?
— Какой развеяться, Лен? У меня спектакль на носу. — Я вздохнула. Почему, когда что-то любишь, приходится жертвовать другим? Любишь работу? Забей на личную жизнь. Хочешь личную жизнь? Любимая работа с ней не увяжется. Как люди находят этот пресловутый баланс?
— И слышать ничего не хочу. Твои крысёныши по выходным родителям нервы треплют, а ты за эти два дня должна свой ресурс восстанавливать.
— Если бы это так работало…
— Работает, — отрезала Ленка. — У нас тут прорыв большой, скоро все газеты трубить будут. Идём с друзьями в караоке в субботу, ты с нами, отказ не принимается.
— Караоке, ты серьёзно? Хочешь, чтобы я всех посетителей распугала?
— Никого ты не распугаешь. Можешь не петь, если стыдно, хотя… — Ленка хмыкнула, — после пары бокалов сама будешь микрофон выдирать.
— Этого-то я и боюсь. — Впрочем, Ленка права, вечер субботы и воскресенье свободны, можно посвятить это время себе. — Кто будет?
На том конце раздался радостный визг, я даже трубку от уха отодвинула, чтобы не оглохнуть.
— Все свои, а ещё моя начальница.
— Какая начальница? Ты сама себе босс в лаборатории.
— Нет, ты не поняла. Глава компании, Алина Александровна.
— Ничего себе, — я тихо присвистнула. Ленка в огромном медицинском холдинге в лаборатории работает, откуда такие связи? — Она там что забыла?
— О, это, дорогая моя, одна большая сплетня. — Даже видеть Ленку не надо, и так представила, как у неё глаза загорелись. — Она, кажется, решила мужа-бабника наконец бросить и теперь замутила с нашим лаборантом. Ну, Дэна помнишь, высокий такой, голубоглазый. Я тебе про него говорила.
Дениса я помнила. Красивый мужчина, только слишком в науку погружённый, не моё это. Меня, как оказалось, теперь другие высокие привлекают, с зелёными глазами.
— Так что, ты с нами? — поторопила Ленка.