Не стал ли калекой? Дурачком?

Однажды, не выдержав очередного эмоционально изнуряющего внутреннего монолога, озвучиваю все эти вопросы Илоне.

– Я не знаю, что тебе на это ответить, Марсель, – девчонка ставит фильм на паузу. – Тата попросту исчезла. Номер не доступен, страница во Френдапе удалена.

– Свадьбы с Горозией не было.

Дед, занимающийся делом, связанным с моим ДТП, смотрел его паспорт. Этот леопардовый козёл не женат, как и прежде.

– Получается, что она не с ним.

– Получается, что так.

– Тогда какого хрена? – раздражённо отбрасываю кубик-рубик в сторону. – Где она? Почему так долго не выходит на связь? Прячется? – хмуро жду ответа.

– Возможно. По городу ходят слухи о том, что Алиса Андреевна увезла внучку, сбежав от мужа.

Алиса Андреевна…

Её цифры тоже вне зоны доступа. Я набирал бабушку Джугели неоднократно.

– Эдуард Зарецкий, хоть и бывший губер, но фигура до сих пор серьёзная. Вполне вероятно, что они вынуждены скрываться и от него, и от семейства Горозии.

Немного радует тот факт, что Тата не одна. Что рядом с ней есть человек, способный поддержать и помочь.

– Предки, как назло, перестали общаться с Климовыми. Ни черта не выяснить.

– Климовы – это…

– Семья её матери.

– Ясно. А из-за чего общаться перестали? Из-за того, что Тата не дала показания полиции?

– Да. Отец даже заикнуться про неё не даёт. Такое впечатление, что люто ненавидит.

Вебер вздыхает.

– Все из-за той ситуации на неё обозлились… Парни и класс тоже.

– А сама что думаешь?

Поднимает голову. Смотрит мне в глаза.

– Думаю, Тата поступила так, потому что у неё была на то веская причина.

– Если откровенно, плевать на грёбаные показания. Почему она не пришла ко мне?

– К тебе не пускали, когда ты был в реанимации.

– Ладно, допустим. Почему до сих пор не позвонила?

– Марсель…

– Почему, Илон? Это разве трудно? Просто, мать твою, набрать!

Молчит. Опускает взгляд.

Нечего сказать.

Да и что тут, собственно, скажешь?

– Дай встану.

Раздосадованный и взвинченный до предела, переползаю до края постели. Опускаю ноги на пол. Поправляю шорты. Тянусь за костылями. Поднимаюсь. Ковыляю по направлению к распахнутому окну, за которым громко стрекочут неуёмные цикады.

– Можно озвучу своё предположение? – произносит Вебер спустя несколько минут.

Хмыкаю.

– И какое оправдание для неё на этот раз?

– Я постоянно думаю о том, что должна была остановить тебя. Нельзя было отпускать на дорогу в том состоянии.

– Ты меня не остановила бы. Никто в тот вечер не остановил бы... – заявляю с полной уверенностью.

– Что если Тата винит себя в произошедшем? Винит в том, что ты попал в аварию из-за неё?

– Бред. Поехать за ней было МОИМ решением. Всё остальное – лишь неудачное стечение обстоятельств.

– Ты чуть не погиб… – её голос дрожит.

– Ну не погиб же. Значит, пока ещё зачем-то здесь нужен.

– Конечно нужен. Своим родителям, семье, друзьям.

– Ага, всем, кроме неё, – усмехаюсь. Не получается удержаться от ядовитого комментария. – Хотя разве было когда-то иначе? Как там говорят? Один любит, второй позволяет?

Слышу, как подходит. Боковым зрением вижу, что становится у стены.

– Мне кажется, у неё тоже были к тебе чувства.

– А мне кажется, ты опять её защищаешь, – стискиваю челюсти до хруста.

– Нет, не защищаю.

– Она говорила с тобой обо мне? – в лоб спрашиваю.

– О чём конкретно речь? – хмурится.

– О её чувствах. Хотя бы раз она признавалась тебе в том, что испытывает ко мне нечто больше, чем дружескую привязанность? Честно отвечай! – чеканю жёстко.

– Нет.

– Что и требовалось доказать, – киваю, сглатывая колючий ком, вставший в глотке.

– Делиться своими переживаниями с посторонними – не про Джугели.