Мне было тяжело ее послушаться, но совет помог.

Когда папу выперли с двух строек подряд, он наконец решил завязать. Закодировался и устроился садовником к одному богатею. Все только-только начало налаживаться, и вот опять…

В прихожей хлопнула дверь, выводя меня из задумчивости.

Я бросилась на крыльцо и успела увидеть, как папа отпирает калитку.

— Ты куда? — закричала я, всплеснув руками.

Папа нехотя обернулся:

— Прогуляюсь. Подышу воздухом.

— Не надо, — почему-то испугалась я. — Не ходи. Я не буду больше тебе ничего говорить. Обещаю!

Он дернул плечом и тут же скользнул на улицу, прикрыл за собой дверь.

Обиделся.

Но я ведь не хотела обидеть, мне просто страшно, что и его тоже, как мамы, не станет. Я ведь останусь совсем одна. Одна-одинешенька.

Я села на крыльцо и закрыла лицо руками.

10. Глава 10. Платон

Стоило мне заикнуться об отпуске — отец буквально расцвел. Месяца три назад, под давлением нашего семейного доктора, он начал посещать мозгоправа и немного поехал кукухой на теме отдыха. Теперь регулярно сыплет фразами вроде: «Всех денег не заработать» и «Работа не волк».

Еще зимой отец был другим. Если в офисе скапливалось много нерешенных вопросов — папа мог остаться на рабочем месте на всю ночь. Если случалось что-то экстренное в филиалах — отправлялся туда немедленно. Его рвение всегда меня заражало, мотивировало, а теперь оно, кажется, в прошлом.

Нет, так-то я не против, что отец немного сбавил обороты: у него и возраст уже не тот, и здоровье хромает. Вот только зачем он пытается навязать свой новый уклад другим? Отца уже несет! Недавно он перевел часть сотрудников на удаленку, а начальников отделов теперь штрафует за переработки их подчиненных. Мои рацпредложения отец вообще игнорирует, мои дела тайно передает другим. Передает людям, которые с этими делами не справляются. Жесть просто! Еще пару месяцев в таком стиле — и конкуренты втопчут нас в землю.

И вот сейчас, когда мне лучше бы сидеть в Москве безвылазно и за спиной отца все же раздавать криворуким работникам люлей, я должен все бросить и мчаться в Сочи. И все из-за какой-то провинциалки, возомнившей себя Золушкой. Нелепая ситуация…

Я так кипел внутри, что мой последний рабочий день прошел как в тумане.

Перед тем, как отправиться домой, я, скрипя зубами, передал дела заместителю и наказал звонить мне ежедневно утром и вечером. А еще попросил скидывать всю текущую отчетность на мою почту. Пока я распинался, заместитель поглядывал на меня, как хулиганистый пес, выжидающий, когда хозяин наконец свалит. На его губах гуляла мерзкая расслабленная улыбочка.

И как я мог нанять себе этого идиота? Где были мои глаза? Хотя сейчас уже все равно ничего не изменить — придется опираться на то, что есть.

— В любой критической ситуации сразу звони мне! — напоследок распорядился я. — Я всегда буду на связи.

— Да ладно вам, Платон Александрович, — заместитель довольно бездарно изобразил приступ подобострастия. — Все будет в порядке. Отдыхайте с удовольствием.

От того, как мерзко забегали его глазенки, на душе у меня стало совсем паршиво. Я даже подумал, что немного погорячился, заявив матери, что запугивать девушек не этично. Если ваше семейное дело катится в тартарары, иногда можно и забыть об этичности. В конце концов, время — деньги, и иногда лучше прибегнуть к тому решению, которое это самое время экономит.

Еще на работе я купил билет в Сочи и забронировал себе гостиницу. С билетом, кстати повезло: Матвей завтра вылетит в Иркутск, а я в это же время покину Москву.

Идей, как все уладить, у меня не было. Приехав домой, я стал опять шерстить присланные матерью ссылки, надеясь обнаружить хоть какую-нибудь зацепку. Мне кровь из носу надо было подобраться к Пальме поближе, изучить ее. Тогда я, наверное, сразу соображу, как отвадить глупую девицу от своего брата.