– Годы тренировок, – смеётся он, – мы можем перейти на «ты»?

Я пожимаю плечами и улыбаюсь.

– Кем ты работаешь?

– Переводчиком.

– И какие языки?

– Испанский, французский, но больше работаю с испанским.

– А итальянский? Ты очень хорошо говоришь.

– Был небольшой курс в университете.

– Ты в Венеции впервые?

Я утвердительно киваю.

– Ну и как тебе? – интересуется Лоренцо.

– Красиво.

– Понравился город?

– Ну… Если честно, не очень.

– Да, ладно! Почему?

– Слишком много туристов. Это всё портит. За ними не видно города.

– Ха, туристы – неизбежное зло. Зимой их меньше, а вот летом – просто катастрофа. Но знаешь, ты должна ещё раз приехать сюда. Я покажу тебе настоящую Венецию. Весь фокус в том, чтобы знать улочки, параллельные тем, где ходит основной поток людей, – так делают все венецианцы, иначе здесь невозможно было бы жить. Хочешь ещё что-нибудь поесть или выпить?

– Нет, спасибо.

– Слушай, Алессандра, мне надо вернуться в студию, сделать пару звонков по работе. Ты не против пойти со мной и подождать пару минут? А потом мы погуляем по городу.

– Хорошо.

Через пять минут я оказываюсь там, где и не мечтала, – в настоящем палаццо, не переделанном под гостиницу. Высоченные потолки и пол с венецианской мозаикой – первое, что бросается в глаза. Из узких окон с полуприкрытыми ставнями проникает совсем мало света, из-за чего в студии царит полумрак. Здесь пахнет историей. Единственное, что напоминает о современности, – компьютер и телефон. Вокруг – творческий беспорядок: свёрнутые в рулоны листы чертёжной бумаги, карандаши всех видов, какие-то причудливые линейки, рулетка, циркули – всё это и бог знает что ещё разложено на двух огромных столах. На стенах в рамках висят коллажи.

– Извини, я недавно переехал сюда. Не было времени разложить вещи по своим местам.

– Нет-нет. Всё хорошо. Таким я и представляла себе рабочее место архитектора. А что это? – я киваю головой по направлению панно с разноцветными кусочками какого-то материала, похожего на мрамор.

– Это – венецианская мозаика. Палитра всех оттенков, существующих в природе. Очень старая штука. Таких сейчас больше не делают. Пойдём, покажу тебе другую комнату.

Он ведёт меня через всю студию и показывает маленькое помещение, в котором стоит стеллаж, забитый папками, рулонами и книгами.

– Здесь я планирую сделать комнату отдыха, знаешь, поставить диванчик…

Я провожу указательным пальцем по кожаным корешкам книг.

– У тебя очень красивые руки. Можно мне их сфотографировать?

– Спасибо. Можно. На твоей венецианской мозаике.

Подойдя к стене с панно, я кладу на него руки. Лоренцо берёт фотоаппарат и делает пару кадров.

Впервые он подходит ко мне так близко. Я стою спиной, зажатая между ним и стеной. От итальянца пахнет чем-то цитрусовым, немного древесным и терпким. Это новый запах, никогда не слышала его раньше. Мне становится тревожно, оборачиваюсь и вижу, что он напряжён. Что-то происходит между нами, что-то, что не объяснить словами, и, вспоминая потом этот момент, я буду многие годы ощущать острые покалывания на коже. Воздух в комнате становится густым и тягучим, как горячая патока. Лоренцо немного подаётся вперёд и как бы невзначай задевает рукой мою грудь. Наверное, показалось. Но в следующий момент итальянец обнимает меня.

– Что… что Вы делаете?

Он молчит и смотрит прямо в глаза. Я чувствую себя металлом в плавильной печи. Лоренцо нагибается и едва заметно касается губами уголка моего рта. В следующую минуту колени задрожали, как если бы были желеобразными. От страха, что вот-вот упаду, я вжимаюсь в стену, а кусочки мозаики больно впиваются в затылок. Кончиками пальцев он дотрагивается до подбородка и поднимает моё лицо. Сердце пропускает удар. Лоренцо начинает меня целовать: сначала нежно, едва касаясь губ. Его поцелуи напоминают крылья порхающих бабочек. Но уже через несколько секунд они становятся более жёстким, даже чуть грубым. Кожа покрывается мурашками от удовольствия. Вдруг он прикусывает мою губу, и мы оба чувствуем вкус крови. В этот момент его затрясло. Резко развернув меня к стене, итальянец прижимается сзади. Зарывается лицом в мои волосы, с шумом вдыхает, откидывает их на другую сторону и целует шею. Почувствовав, что он пытается расстегнуть пояс моих джинсов, резко выворачиваюсь и отхожу к столу.