Джеф поставил себе Жана Мишеля, чтобы поменьше нервничать. Прогнал в очень медленном темпе несколько спокойных цепочек, подходящих для расслабления. Стало лучше.

Он увесисто плюхнулся на постель: теперь – спать. А вот после работы и подумаем. И включил обратный отсчёт.

34

Дом был освещён со всех сторон.

– Я же говорила – празднуют День Всех Святых. – В голосе Николь угадывалась досада.

Когда они вошли в гостиную, их встретили весёлые вопли:

– Вы опоздали к обеду! – С насмешкой, Том.

– О, теперь у нас прибавилась компания! – Радостно, отец Вильхельм.

– Ники, наконец-то! – Укоризненно, Марина.

У Николь сразу испортилось настроение, едва она только вошла и Джеф мгновенно почувствовал это. Их тут же обступили несколько человек и у него разбежались глаза. Сначала ему показалось, что тут много народу, но когда он огляделся, обнаружил, что тут всего лишь отец Вильхельм, который хохотал громче всех, незнакомый толстяк и тинэйджер с висячими губами, отглаженный и блестяще-кудрявый. Том тут же представил Джефа обществу. Оказалось, что низенького толстяка зовут Питер Андерсон, а пацана – Райан.

Едва услышав это имя Джеф бессознательно ощетинился, старательно пытаясь изобразить невозмутимость. Всё очарование от присутствия отца Вильхельма пропало. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы быть просто любезным. Николь, оставив его руку, быстро прошла вперёд и уселась у камина рядом с настоятелем. Начала ему тут же что-то рассказывать, коротко взглянув на Джефа. Он почувствовал себя покинутым. Сразу вспышкой полыхнуло озарение: Николь понимает, что в её доме он ей не защитник, а на отца не надеется. Потому и ушла к настоятелю: считает, что только священник может оградить её здесь от посягательств. Что ж, наверное, Джефу можно и убираться. Свою задачу, как шофёр, он сегодня выполнил.

Только вот убраться сейчас было бы неприлично. Том и мистер Андерсон играли в карты в компании с Мариной и подростком. Пока Джефа знакомили с гостями, игра, понятно, приостановилась, и Райан, встав, попытался обойти стол. Отец его дёрнул было его обратно, на что он беззастенчиво окрысился, недовольно сморщившись. При этом у него стало такое мелкое и острое лицо, что Джефу показалось, будто запахло скунсом. Пацан явно был нахальный и без тормозов. Следующий ход выбросил его из игры, как проигравшего, и он встал, начав слоняться по гостиной. Незаметно дрейфуя в сторону Николь. Джеф, которого усадили в кресло рядом с играющими, тоже встал. Захватил возле окна стул и сел по другую сторону Николь. Задал настоятелю, чтобы обозначить причину перемещения, самый универсальный вопрос, который годится для всех священников, чтобы завязать разговор:

– Простите, я вас перебью. К какому ордену вы принадлежите, отец мой?

Николь расслабилась и даже улыбнулась, окатив Джефа сияющими, на миг посветлевшими глазами. Тинэйджер, подумав, устроился чуть подальше в кресле, почти напротив. Развалился, иронично оглядывая Николь. Его взгляды Джефу однозначно не нравились.

– Во! – Воскликнула Марина, заставив их взглянуть на неё и засмеялась.

– Я не такой мастер рассказывать, как отец Тед, – пояснил отец Вильхельм. – Уж он непревзойдённый оратор на такие темы. Но могу сказать, чтобы у вас в голове не возникло путаницы, Джеф, есть разделение: епископальный священник и орденский.

– Что это значит? – Поинтересовался Джеф.

Николь едва слышно хмыкнула и Джеф засомневался стоило ли таким образом внедряться в их беседу. Вот он – сидит теперь и демонстрирует всем качество своих познаний.

– Всё очень просто: – спокойно объяснил настоятель, ничуть не удивляясь и с величайшей серьёзностью. – Епископальный священник находится под крылом своего епископа. Это его непосредственное начальство. Орденский же священник должен в первую очередь подчиняться своему генералу. Он может жить и работать на территории, которой управляет епископ, но его начальство – руководитель ордена, он отвечает за него, принимая на себя и его достижения, и его прегрешения.