– Я? – Я поперхнулся от неожиданности. – Я-то тут причем?

Николай получил сокрушительный удар от нескольких картотечных ящиков сразу и со стоном повалился на пол. Бублик в ужасе забился под стол.

– Притом, что вас любезно привели в этот кабинет. В ваш кабинет теперь, если я, конечно, ничего не путаю. – Ник закрыл глаза, толи от усталости, толи собираясь с силами. – Не могу… Простите…

– За что? Я…

Договорить я не успел, потому что мужчина со звериным рыком кинулся прямо не меня. Сложно сказать… Я отбивался? Скорее всего. Его руки крепко стиснули мою шею.

Хватая воздух рывками, я молотил что есть силы руками и ногами по его спине. Собака, обезумев от ярости и страха, вцепилась острыми зубками ему в ногу. Со всех сторон сыпались книги и папки с делами объектов. Ник отшвырнул Бублика одним махом. Я услышал визг, но понять в каком состоянии пес не смог. Железная хватка снова сцепилась на моей шее. Под градом снарядов из мелкой офисной техники мы катались по полу, обрушивая друг на друга всю возможную ярость. Так продолжалось несколько минут.

Вдруг, в один миг, так же внезапно как началась, драка прекратилась. Я распластался на полу, хватая ртом воздух. Ник чуть отвалился в сторону. Я думал, может он делает короткую передышку перед новым раундом и внутренне собрался. Но новых ударов не последовало. В кабинете внезапно стало очень тихо. Только мое хриплое дыхание и возмущенное сопение Бублика из-под стола. Я резко сел. Ник остался лежать. Я что, убил его? Убил… Как?

Послышалось тихое хриплое хихиканье. Тело Ника сотрясалось от смеха.

– Ты не убил меня. – Он подмигнул мне подбитым глазом. – Я все еще не читаю мысли, у тебя на лице все написано.

Смех резко оборвался.

– Прости меня. – Серьезно произнес он. – Прости и за это тоже.

– Что…

Николай спокойно, как будто его не избивали только что человек и вся мебель в комнате, поднялся. Он отряхнул костюм, подобрал стул и швырнул его в окно. От звука лопнувшего стекла в абсолютной тишине чуть не разорвались барабанные перепонки. Мужчина официально кивнул мне, разбежался и выпрыгнул вслед за стулом.

– Нет…

Я не кричал. Не мог кричать из-за спазма, сдавившего горло. Я мог хрипеть. Мог как рыба, выброшенная на берег, беззвучно открывать рот. Наконец, я смог встать и подобраться к окну. Наверняка охранник уже вызвал полицию. Мне надо было убираться отсюда как можно скорее. Объяснить свое присутствие в разгромленном кабинете, с шеей, покрытой отпечатками пальцев мертвеца… Это было бы реально сложно объяснить, тем более не говоря правды. А говорить правду можно было только в психушке.

Я добрался до окна и тут только осознал всю ничтожность своих страхов и попыток мыслить рационально. Окно было целым. Внизу, на десять этажей ниже меня валялся на асфальте сломанный офисный стул.

Окно было целым. Ник исчез.

Пять дней спустя моя жизнь полностью наладилась.

Утро наступало около десяти, когда о необходимости вставать недвусмысленно заявлял Бублик. Мы неспешно приводили себя в порядок и шли во дворик, маленькое пространство – колодец с газоном и тремя раскидистыми деревьями. Потом – завтрак в приятной компании и снова к себе, отдыхать от утра. Дни проходили под бурчание телевизора, вечера между тремя деревьями.

Не могу сказать, сколько времени я решил провести в гостинице.

Не могу даже сказать, что решил это: провести время в гостинице. Я прятался, но вместе с тем был совершенно уверен, что никто меня не ищет. Как в анекдоте про неуловимого Джо. Почему Джо никто не может поймать? Да потому что он нафиг никому не нужен.

Нда…

Как только я оказался в пустом кабинете на девятом этаже офисного здания в Перово, меня будто перемкнуло. Память выдала абсолютно четкий алгоритм действий, скомпилированный из всех просмотренных когда-либо боевиков. Никто лучше меня в тот момент не понимал что делать. Я в свою очередь совершенно не отдавал себе отчета, зачем что-то нужно делать. Разум полностью подчинился телу. Чудесная защитная реакция организма. Одна из многих замечательных штук, которые возможны, когда мозг отключается (жаль не могу его включить).