– Вы из Москвы? Вы – те двое, что приехали проверять? – взволнованно спросил один из них, шедший впереди, старший по возрасту.

– Да, – озадаченно произнес Володя.

– Нам надо поговорить.

– Ну… пожалуйста. Только сначала дайте нам оформиться.

– Конечно, – мужчина смешно махнул рукой. – Вы простите. Простите… Мы подождем. Мы вас давно ждем. Со вчерашнего дня.

Последние слова удивили. Кто они? Зачем столь долго ждут нас в этом холле? Я размышлял об этом, заполняя анкету. И ничего толкового не придумал. Ясно было только одно: эти люди не собираются причинить нам зло. Они хотят помощи от нас.

Получив ключи, мы с Володей сказали ожидавшим нас людям, что отнесем вещи и спустимся.

– Как думаешь, кто они? – озадаченно спросил меня Володя, едва мы оказались в лифте.

– Представления не имею. Но у них какие-то проблемы. И они явно, хотят поведать нам о них. Что будем делать?

– А какие варианты? Придется выслушать.

Мы забросили вещи в номера и спустились в холл.

Они оказались абхазцами, эти трое мужчин, распираемых желанием рассказать про ситуацию в республике, граничащей с Россией. Там назревала война.

– Мы хотим одного: чтобы грузины ушли. Это не их земля. Пока Сталин не включил Абхазию в состав Грузии, все было нормально. А после, как включил, началось заселение грузинами. И такие пошли порядки, что на каждом месте начальник только грузин. На нашей земле. Наш народ недоволен засильем грузин. Они должны уйти.

– Куда? – осторожно поинтересовался Володя.

– К себе в Грузию. Пусть там живут. Они хотят независимости, а мы хотим быть с Россией. На своей земле, но с Россией. Мы готовы приехать в Москву с делегацией самых уважаемых у нас людей.

– Но сейчас Абхазия – часть Грузии, – напомнил Володя.

Они прямо задохнулись от нахлынувших чувств:

– Это неправильно. Это Сталин сделал. Мы не грузины, – наперебой стали доказывать они. – Мы должны жить отдельно от грузин. В составе России. Это желание всех абхазцев. Понимаете, вам надо сказать Ельцину, что Абхазия – часть России. Что мы не хотим быть в Грузии. Мы всех грузин выкинем и выйдем из Грузии.

– Но… грузины давно живут в Абхазии, – осторожно напомнил Лысенко. – Два поколения успели вырасти. Третье подрастает.

– У них есть своя земля. Пусть возвращаются туда. Если бы не Сталин, их у нас не было. Это все из-за Сталина.

Продолжать разговор не имело никакого смысла. Потому я примирительно произнес:

– Мы всё поняли. И доложим об этом президенту. Но только вы учтите, что международные отношения – вещь непростая. Там нельзя поступать так, как при решении житейских разногласий, там есть определенные правила. И просто забрать территорию у одного государства и включить в другое нельзя. Тут надо искать решение в соответствии с международными нормами.

Они послушно кивали в знак согласия, но едва я закончил, старший из них возбужденно проговорил:

– Это не территория другого государства, это наша территория, а мы хотим быть с Россией.

– Мы поняли. Мы это поняли… Постараемся что-нибудь сделать. Как только вернемся в Москву, сразу предпримем все возможные шаги.

– Спасибо. Важно, чтобы делегация наших уважаемых людей встретилась с Ельциным. Очень важно.

– Разумеется. Мы понимаем. Координаты записали. Как только потребуется, свяжемся с вами.

Они пригласили нас в ресторан, но мы вежливо отказались, сославшись на дела, которые надо завершить до завтрашнего отлета. Оставшись вдвоем, мы с Володей отправились бродить по городу. Не спеша прогулялись по улицам, вышли к морю. Есть своя прелесть в южных городах: особая архитектура, особая атмосфера, особый воздух, напоенный волнующими запахами южных растений и близкого моря. Я вдруг ощутил себя отпускником. На один вечер.