– Может, хоть фотки отдашь?

– Тебе-то они зачем? Ведь Виктор со мной уезжает, ты всё равно не успеешь передать ему альбом, зато я смогу прямо сейчас устроить тебя на 15 суток, и уеду спокойно. Достал ты меня, дальше некуда, а мне ещё вещи собирать. Да и нет там моей родни. Альбом этот нам в кафе родственница соседей сунула, сказала, что не застала их дома и попросила передать им.

– Ой-ёй-ёй, не трави ля-ля дяде Лёве, не на дурака напал!

– Кстати, совсем забыл из-за тебя о нём, а сейчас уже, наверное, поздно… Понимаешь, засунул его и крестик во внутренний карман куртки: не хотел, чтобы Женин ревнивый муж увидел, вот крестик, видимо, и завалился как-то случайно в альбомчик… Я уж думал, что потерял его, а он вот где!

– Слишком много накрутил! Врать-то не фига не умеешь!

– Я – не ты, мне врать не к чему! – Гриша сменил тон на повелительный. – Сегодня останешься у меня, а завтра при мне позвонишь Виктору и скажешь, что ничего не нашёл. Смотри, у тебя кровь выступила через марлю, а у меня бинтов больше нет, измажешь мне всё здесь своей жидкой кровью.

Гриша схватил телефон, набрал на одну цифру меньше, и стал делать вид, что оживленно болтает. Он извинился, что поздно, – мол, видел свет у них в окошке, – спросил, не разбудил ли и рассказал, что их родственница передала ему альбом с фотками, а так же попросил бинт.

– Ой, Гриша, не лечи мене голову, не нужно делать из рыжего клоуна. Мне этот чёртов альбомчик всего на полчаса нужен, пересниму и отдам. Да и что ещё за намёки на мою якобы жидкую кров!?

Гриша ещё активнее перешёл в атаку.

– Это не намёки, а факт. Просто жидейшая, всё льётся и льётся. Так, значит, ты знал, что я сегодня приду домой? И всё-таки припёрся? На что ты рассчитывал? Кокнуть меня надумал, а все бы решили, что я улетел в Америку? А, может, ты меня сегодня ночью и прикончишь? Нет, без ментов не обойтись! Да и надоело слушать твоё постоянное враньё!

– Ага, а будто ты мене не полощешь мозги! Кончай терзать Лёвины нервы, их и так есть кому рвать в клочья…

– Ладно, звоню в милицию, они тебя быстро утешат!

Лёва, немножко поколебавшись, решил, что лучше всё, ну, или вроде бы всё, открыть Гришке, тот и сам не заинтересован выдавать его Пасикису.

– Постой, паровоз, не стучи копытами. Я имею, шо тебе сказать, и такое, что аж голова беременная, щас разрожусь.

Лёва рассказал, что весь сегодняшний день один «фраерок» следил за Гришей с «евойной девчонкой». Виктор предупредил, что он может накануне отъезда с кем-нибудь встретиться и, возможно, ему что-то передадут, а что именно, он не знал. Кроме того, Пасикис требовал как следует порыться у Гриши, он не верил, что дома ничего нет. Но ведь они с Соней толком и не знали, что именно искать-то, и могли пропустить «по ихней врожденной бестолковости», как заявил деловой Виктор. Только Женька сразу же раскусила агента 001, и он вынужден был на время выпустить их из вида, а Лёвка не мог его заменить- они сразу узнали бы его. Он воскликнул сердито и нагло:

– Слушай, шо за бег с препятствиями вы на бульваре устроили? Морочите людям голову!

Они задумали прижать Гришу угрозой шантажа: рассказать Олегу про его лямуры с Женькой, но увидев, как те встретились с её мужем, поняли – номер не удастся! «Всё у вас, как не у людей!» – возмущённо вставил он. Одним словом, Лёва пошёл к Грише, а второй соглядатай остался ждать их у парадного. В конце концов, свет в квартире погас, из неё так никто и не вышел, он и сообщил по телефону Лёве, что Гриша остался на ночь у Леоновых. По окончанию своего повествования, Лёва поинтересовался, как же Грише всё-таки удалось проскользнуть мимо его фраерочка?