– Отец аббата – потомок индуистских жрецов-брахманов – тем не менее, он стал католиком, как и большинство крещённых силой жителей Гоа, тогда колонии Португалии, а его мама была португалкой. А кто не захотел отказаться от веры отцов, того добрые католики-иезуиты, с папского благословения, сожгли заживо. Он получил хорошее образование и был очень разносторонним человеком: доктор теологии, медик, талантливый оратор, автор трудов по гипнозу, а по совместительству борец за свободу. На этом памятнике он гипнотизирует женщину: аббат мог усыпить любого только одним словом: «Спи!». Он возглавил в Гоа заговор против португальских завоевателей, за что был отправлен в тюрьму в Лиссабон, оттуда бежал в Марсель, где, уже за связь с французскими заговорщиками, попал в замок Иф, но ухитрился смыться и оттуда, и вновь попал в тюрьму, свою жизнь он закончил в Бастилии. Кстати, там аббат изобрел стоклеточные шашки, использующиеся ныне в международных соревнованиях. В его бурной жизни был ещё один неосвящённый в истории эпизод – тайная связь с француженкой из Марселя, которая родила от него сына. Далее я не смогу вам детально пересказать родословную Грига, запомнила лишь, что у кого-то из его предков уже была русская жена, которую тот ухитрился каким-то образом найти в Коломне – кажется, учился в России, путешествуя по нашим просторам. Ну, а женщины у нас, как известно, самые красивые в мире, да и по независимому и весёлому нраву, терпимости и верности всегда были крайне привлекательны для иностранцев. Так? – строго спросила она мужа, взглянув на него лукавыми смеющимися глазами. И тот послушно кивнул головой, чмокнув в щёчку пышную миловидную супругу.

– Может, ещё и поэтому они так охотно приняли твою бабушку.

– Ничего себе, какой коктейль! А ты, Женечка, всё евреем меня кличешь, а как раз их-то у меня в родне и не было… Как же всё-таки мой отец попал в Москву и что с ним потом случилось?

– Знаем мы вас, вечно вы то индусами, то португалами прикидываетесь! Хоть вспомнить твоего любимого шефа, ещё недавно он литовцем был, – не растерялась языкатая Женя. – Ну, рассказывай дальше, мамуля, ты нас заинтриговала.

– Это было в советские времена, теперь они щеголяют своим еврейством, – заметил Олег, косясь на Гришу.

– Да Гриша-то здесь причём, что вы к нему привязались!? Так вот, его мама, Ирина, очень тосковала по Родине и переживала, что её единственный сын никогда не бывал в России. Григорий хорошо знал от мамы русский, и она настояла, чтобы сын получил образование в Московском университете. Юноша с лёгкостью поступил на физмат, а потом перевёлся на новый, только что открытый астрономический факультет, правда, с потерей года, так как туда был колоссальный конкурс. Вот там Григ и встретил Изю и твою маму, очень красивую и умную девушку, в которую просто невозможно было не влюбиться.

– Прямо какие-то арабские, ой, то есть, индийские сказки! Ну, а дальше-то что? Куда девался Гриша старший, и почему дядя Изя заменил его? – спросила Женя, беспокойно поглядывая на ошеломлённого Гришу, – они что, разошлись?

– Да нет, что ты, они были как один человек, знаете, у какого-то древнего народа, не помню точно, существовала легенда о том, что первоначально люди были совершеннее, чем боги, и тогда те из зависти разделили каждого из них на две части и разбросали по миру, так появились мужчины и женщины. И если вдруг две половинки найдут друг друга, получается полноценный, равный Богу, человек. Редко такое происходит, вот и маются по белу свету неприкаянные разделенные души и тела одного человека… А Маша с Григом как раз и оказались такими счастливчиками.