Но в голову, как на беду, ничего не приходило. Запястья туго стянуло ремнями. Инквизитор, который что-то ковырял гусиным пером, на мгновение оторвался от своего занятия и тяжело вздохнул.

– Эй, чугунные! – окликнул он дружинников. – Вон то колесо покрутите. Шестое справа.

Инквизитор указал жестом куда-то в угол, где, приглядевшись, Прохор Палыч узрел с десяток деревянных вентилей. Вот ведь чудеса науки. Дружинники переглянулись. Яшка нехотя забрякал ногами об пол. Почесав голову, покрытую металлом, стал тыкать пальцем в колеса.

– Один, два, три…

Дойдя до шестого, облегченно выдохнул и несколько раз с силой крутанул. От неожиданности Прохор Палыч вздрогнул. До того момента свободно болтающиеся в воздухе руки вытянуло в струну. Веревки рванули вверх, ноги оторвались от пола. Мгновение спустя, его массивная туша болталась в воздухе, от чего походила на только что освежёванного кабанчика. Стало больно. Очень больно. И ругательства пестрые и ветвистые сами собой вырвались наружу, но были оперативно остановлены, по-прежнему, торчащим изо рта хитроумным кляпом.

– Наорался? – все также спокойно, не отрываясь от своего занятия, поинтересовался инквизитор. – Теперь поговорим. Достаньте волчеглист.

Металлическая рука, поколдовав где-то на затылке, освободила рот Прохора Палыча.

– Это какая-то ошибка, граждане, – затараторил он. – Вы меня с кем-то перепутали. Никакой я не некромант…

– Не некромант? – оборвал пленника инквизитор. – То-то, я думаю, невидаль какая. Их, почитай, лет пятьдесят в наших краях не видели, а тут… Эй вы, – обратился он к дружинникам. – Ну и с чего вы взяли, что он некромант?

– Так при нем палка была… – стал объяснять старший. – Как в методичке нарисовано. Белая с черным…

– Палка… – ухмыльнулся инквизитор. – Жезл! Жезл некроманта. Ну и где он?

– Не было никакого жезла! – твердо заметил Прохор Палыч, хоть его и не спрашивали.

Хозяин башни оторвался от письма и поднял глаза на дружинников.

– Так это… – замялся младший. – Мы его на берегу вонючки оставили. У леса. Отец инквизитор, почем мы знали, что его с собой тащить надо? Побоялись пакость этакую в руки брать. А ну, как проклятие какое подхватишь.

– Проклятие твоя мама подхватила, когда беременная ходила, – буркнул себе под нос инквизитор. – И все-таки кто ты такой и откуда взялся? – обратился он к пленнику.

– Прохор я. Прохор Лебедкин. Я поплавать решил. А вещи умыкнули.

– Поплавать? – не сдержался Агафон. – Это в вонючке то?

Он засмеялся. Почти сразу к нему присоединился младший дружинник. И даже инквизитор растянул тонкие бледные губы в едва приметной улыбке.

– Темнишь, братец. Все знают: кто в вонючке поплавает, неделю потом диареей мучиться будет. Шпион, наверное. Ладно… – он махнул в сторону пленника рукой. – Выведите его во двор и зарубите. Или что вы там делаете? Меня это не касается… Некроманты, колдуны и ведьмы – это по моей части, а этот…

У Прохора Палыча в груди что-то оборвалось. На глазах навернулись слезы.

– Да как же это? – запричитал он. – Да зачем же это? Батюшка инквизитор, не вели казнить. Я пригожусь…

– Да как ты пригодишься? – пожал плечами хозяин башни. – Был бы ты некромантом, другое дело. Мы бы тебе работу нашли. Что-что, а повоевать царь наш не дурак. Трупов, обычно, как грибов после дождя. Оживляй не хочу…

– Я некромант! – завопил Прохор Палыч. – Клянусь, некромант.

Инквизитор снова, уже внимательнее посмотрел на болтающегося в воздухе пленника.

– Чем докажешь?

– Жезл могу принести. Хотите? Прямо сейчас. Я его сразу хотел с собой взять, так эти двое меня оглушили и связали.

Инквизитор посмотрел на дружинников, те опустили головы. Возникла пауза. В первый раз за время беседы хозяин башни отложил гусиное перо в сторону.