- Да, конечно.

Крутнув смеситель умывальника, я подставил ладони под тугую струю и плеснул ледяную воду себе в лицо, а потом взглянул в висящее на стене зеркало.

Смотрящий на меня человек с лихорадочно поблескивающими глазами, под которыми красовались черные круги, и заострившимися скулами, покрытыми недельной щетиной, был лишь отдаленно похож на меня прежнего.

Скрипнув зубами, я потянулся к телефону.

- Я не желаю, чтобы мою дочь кормила какая-то…, - я закрыл глаза и до боли стиснул челюсти.

- Посторонняя женщина, - спустя несколько секунд смог договорить я.

- Руслан Андреевич, - в голосе женщины отчетливо слышалось разочарование, - Я могу понять ваши чувства, но… Поверьте, если бы был иной выход, я бы не предложила вам этот.

- Вы слышали, что я сказал?

- Да. Я вас поняла, - сухо ответила женщина, - Извините за беспокойство.

Я со злостью швырнул мобильник на раковину, а потом сунул голову под кран. Меня охватили гнев и беспомощность. Я был зол на весь мир и на проклятую судьбу, которая отняла у моей дочери мать, а у меня - любимую женщину.

Зарычав, я со всей силы ударил кулаком в зеркало, по поверхности которого тут же поползли трещины, а потом еще раз, и еще…

Сверкающие осколки посыпались вниз, резанув острыми краям по моей руке. Тяжелые ярко-красные капли закапали в раковину и устремились к сливу, разрисовывая белоснежный фаянс уродливыми узорами.

Я не знал, как мне теперь жить, не знал, что буду делать дальше, но… Одно я знал наверняка – я не позволю своей дочери страдать и сделаю все для того, чтобы она была счастлива, даже если для этого мне нужно будет переступить через свои принципы…

Сдернув с вешалки полотенце, я обмотал им пульсирующую болью руку, и ткнул пальцем в дисплей телефона.

- Перинатальный центр. Детское отделение, - спустя пару гудков услышал я.

- Мне нужна Оксана Витальевна, - прохрипел я.

- Я вас слушаю.

- Вас беспокоит Стоцкий. Вы только что звонили мне…

- Да, Руслан Андреевич…., - настороженно произнесла женщина, - Чем могу помочь?

- Делайте то, что считаете нужным. Я даю свое согласие…

АНЖЕЛИКА

- Красавица…, - прошептала я и осторожно поцеловала спящую на моих руках малышку в лобик.

- Странная ты, Лика, - хмыкнула соседка по палате.

- Почему?

- Нянчишься с чужим ребенком, кормишь ее, пеленки меняешь…, - соседка поднялась с кровати и потянулась, - Оно тебе надо?

- Надо, - я провела кончиками пальцев по щечке девочки, - Она нужна мне даже больше, чем я ей.

- Нууу, это спорное утверждение, - девушка подошла ко мне, с любопытством рассматривая девочку, - Смотри-ка, щеки наела.

- Да, она поправилась, - улыбнулась я.

- Ага, сразу видно, что не голодает.

Мы с соседкой переглянулись, а потом прыснули от смеха.

- Тшш, - зашипела девушка, с опаской посмотрев на своего спящего сына, - Я его только усыпила…

- Оксана Витальевна утверждает, что детей нельзя приучать к тишине.

- Ну да, ну да, - скривилась девушка, - Оксану Витальевну послушать, так ребенка и на руки лишний раз брать нельзя, а то разбалуешь.

Дверь палаты распахнулась и в комнату вошла дежурная медсестра.

- Алюнина! – громко выкрикнула она, за что получила ненавидящий взгляд моей соседки, - Ребенка несите в детское отделение!

- Ой, а можно я её еще немножечко подержу? Пожа-а-алуйста… – я умоляюще посмотрела на медсестру.

- Ребенок должен быть в отделении! - проявила твердость женщина, - Быстро!

Я горестно вздохнула и, нехотя, поплелась к двери.

- Алюнина! – вновь окликнула меня женщина, - Чуть не забыла… Оксана Витальевна сказала, что вы сегодня можете навестить сына.

Я медленно обернулась и неверяще посмотрела на женщину.