– Чтобы не отставать от жизни, – добавил Пул.

Хелен покосилась на него, пытаясь сообразить, к чему все это.

– Вы сказали, что поставляли дурь по филадельфийскому коридору, – сказал Бруссард.

– Ну, сказала.

– Кому именно?

Хелен покачала головой.

– Мисс Маккриди, – сказал Пул, – мы здесь не наркодилеров ищем. Скажите нам имя, чтобы мы могли убедиться, что вы действительно перевозили товар для Сыра Ол…

– Рик Лембо.

– Рики Член. – Бруссард удовлетворенно улыбнулся.

– Где именно заключались сделки?

– В отеле «Рамада», возле аэропорта.

Пул кивнул Бруссарду.

– В Нью-Гэмпшир Сыр вас посылал?

Хелен сделала большой глоток и покачала головой.

– Нет? – Бруссард удивленно поднял брови. – И возле мотеля «Нашуа» не продавали? И никаких распродаж байкерам?

Хелен снова отрицательно покачала головой:

– Нет. Я – нет.

– Сколько вы слупили с Сыра, мисс Маккриди?

– Простите? – не поняла Хелен.

– Три месяца назад Сыр нарушил условия, под которые его выпустили условно-досрочно. Получил от десяти до двенадцати лет. – Бруссард выплюнул жвачку через поручни. – На сколько вы его кинули, узнав, что он сел?

– Ни на сколько. – Хелен не сводила глаз с босых ног.

– Чушь собачья!

Пул подошел к Хелен, осторожно забрал у нее из рук пиво, перегнулся через перила, наклонил банку и вылил содержимое на асфальтированную дорожку под террасой.

– Мисс Маккриди, слышу я последние несколько месяцев, как говорится, на улице, что Сыр Оламон прямо перед самым арестом отправил хороший пакет каким-то байкерам в мотель «Нашуа». Во время облавы пакет конфисковали, а деньги – нет. Поскольку байкерам – а они все ребята крепкие – еще только предстоит отведать содержимое пакета, наши северные друзья, стоящие на страже закона и порядка, считают, что сделка состоялась буквально за несколько мгновений до появления полиции. Дальнейшие размышления привели многих к мнению, что курьер ушел с деньгами. Что, как говорят сейчас в городе, было полной неожиданностью для ребят Сыра Оламона.

– Где деньги? – спросил Бруссард.

– Не понимаю, что вы такое говорите.

– Желаете пройти испытание на полиграфе?

– Уже проходила.

– На этот раз вопросы будут другие.

Хелен повернулась к перилам и посмотрела на небольшую, залитую гудроном автостоянку, за которой стояло несколько засохших деревьев.

– Сколько, мисс Маккриди? – Голос Пула был тих, безо всякого намека на давление или стремление получить ответ побыстрее.

– Двести тысяч.

На минуту на террасе воцарилась тишина.

– Кто ездил туда с вами? – наконец спросил Бруссард.

– Рей Ликански.

– Где деньги?

Костлявая спина Хелен напряглась.

– Не знаю.

– На врунишке, – сказал Пул, – горят штанишки.

Хелен повернулась от перил.

– Не знаю. Богом клянусь.

– Она Богом клянется. – Пул подмигнул мне.

– Ну что ж, в таком случае, – сказал Бруссард, – мне кажется, мы должны поверить.

– Мисс Маккриди. – Пул поправил манжеты. Говорил он небрежно, почти нараспев.

– Послушайте, я…

– Где деньги? – Чем небрежней и распевней говорил Пул, тем явственнее угадывалась исходящая от него угроза.

– Я не… – Хелен провела рукой по лицу и повисла на поручнях. – Я была совсем никакая, понимаете? Выходим мы из мотеля, идем по автостоянке. Через две секунды мимо нас проносится вся полиция Нью-Гэмпшира. Рей прижался ко мне, мы сквозь них и прошли. Аманда плакала, они, видно, решили, что мы – семья, просто мимо проезжаем.

– Аманда была с тобой? Там? – сказала Беатрис. – Хелен!

– Что? – ответила Хелен. – В машине надо было ее оставить?!

– Итак, вы уехали, – сказал Пул. – Вы были никакая. И что потом?

– Рей заехал к другу. Пробыли у него примерно час.

– Где в это время находилась Аманда? – спросила Беатрис.