Жинка у меня молодец. Никогда не хнычет. На работу ездит трамваем. Она у меня педагог. Когда мы приехали сюда, в этот сибирский город К., стоящий на великой сибирской реке Е., впадающей в Ледовитый океан, помогать в осуществлении грандиозных планов партии и правительства по освоению Сибири и Дальнего Востока, я ей сразу сказал: «Вот что, Валюша! Пойми меня правильно, но ездить тебе на работу придется трамваем. Не очень удобно, конечно, но так нужно, потому что авторитет партийного работника копится годами, а растерять его можно в одну секунду». Жинка сначала меня не поняла, а потом поняла. Она у меня молодец. Она у меня педагог. Она у меня директор школы для умственно отсталых детей. Она у меня увлекается идеями Песталоцци, Ушинского, Макаренки. А что касается так называемого секса, то, может быть, она и права, что не «этим» единым жив человек, хотя, говорят, какой-то видный ученый из Германской Демократической Республики прямо намекает в своей нашумевшей брошюре «Эротика в браке», что и «это» имеет место для сохранности прочной советской семьи. Да мне-то что, когда у меня работа, семья, книги.

Дочка у нас еще есть, но она пока совсем еще малышка, и я ее до детсадика все же подбрасываю на своей, то есть служебной «Волге». По времени, правда, не совсем совпадает, и доча обычно запаздывает на их детский завтрак, но тут уж ничего не поделаешь. Как получается, так и получается. Тем более что и завтрак-то у них, прямо нужно сказать, не ахти какой и вполне соответствует тем копейкам, которые мы платим за этот детский сад. А в остальном все обычно – обычная девочка, обычный детский садик, и она ничем не отличается от остальных своих сверстников, такая же здоровая, румяная, ясноглазая, как и дети из так называемых «неблагополучных семей». Милая дочуля моя! Кем ты станешь – геологом, агрономом, химиком? Или, может быть, реализуешь заложенные в тебе мамой и частично отцом гуманитарные генные потенции? Страшно и сладко вглядываться в будущее! Вглядываться в будущее – это хорошо! То-то расцветет в будущем наша родная сторонушка!

А к современным писателям я все же отношусь двояко. Современнику, конечно, трудно судить о современнике, большое, как говорится, «видится на расстоянии», как говорил Есенин, но все-таки… Тут мы все как-то всей семьей прочитали нашумевшую книгу Зейнулло Кабдулова, лауреата Всесоюзного конкурса на лучшее произведение о современном рабочем классе. Ну и что? Ничего. Автор, конечно, не Шекспир – занимательно, но явно не хватает глубины. И здесь у меня возникает вопрос – почему? Ну, почему так получается у более талантливых – чем больше у них таланта, тем больше идеологических шатаний, формалистических вывертов. Не знаю, но мне ясно одно – время агиток прошло. И вообще – одни времена прошли, другие не наступили. Или наступили. Не знаю. По этому вопросу, признаться, у меня в мыслях много путаницы, особенно когда я остаюсь один, то есть наедине с самим собой. Но книги я очень люблю. Мало того, что они скрашивают досуг или что из них всегда почерпнешь что-нибудь нужное и полезное, вроде как из той брошюры гэдээровского немца. Нет! Они еще и необходимое человеческое тепло обеспечивают, столь необходимое в нашем сложном мире, которое я не постыжусь назвать ГУМАНИЗМОМ ДУХОВНОСТИ. И я не понимаю всех этих надуманных дискуссий про наступление на горло людей телевизора или масс-медиа. Телевизор – телевизором. Ведь телевизор – это голубой экран, а масс-медиа – они и есть масс-медиа. Зато книги – это вечная ценность и никаким экраном их не заменить – никому, никогда, незачем и не для кого. И при чем тут вообще масс-медиа?