– Ну а у меня вряд ли хорошо получится клянчить работу, на которую я не хочу наниматься.

– Все равно… у тебя же язык лучше подвешен, Отто. Надо, чтобы ты взял это на себя.

Я посмотрел на Старого и встретил его взгляд, в котором читалось слово, которое он так и не смог заставить себя выговорить: «Пожалуйста».

Мой брат вверял свою мечту в мои руки. И я не мог отказать ему, сколько бы ни злился.

– Ладно, – проворчал я. – Давай сюда записку от Локхарта.

Густав хлопнул меня по спине, что случается даже не раз в сто лет, а скорее раз в тысячу. Есть еще одно слово, которое мы редко говорим друг другу, но сейчас Старый его произнес:

– Спасибо.

Мы нашли контору Южно-Тихоокеанской железной дороги, затерявшуюся в дальнем крыле станции, и я спросил полковника Кроу самым уверенным тоном, как будто мы старые приятели.

– У меня для него записка от Берла, – пояснил я прыщавому молодому клерку в ответ на его вопросительный взгляд и добавил со значением: – Берла Локхарта.

Клерк резво ускакал куда-то дальше по коридору, и я, воспользовавшись случаем, еще раз взглянул на Старого. Здесь, вдалеке от дыма и суеты депо, он немного успокоился, но лицо оставалось таким бледным, что брат походил на рыжеусый соляной столб. За пару месяцев до этого Густава тяжело ранили – он получил пулю в благодарность за свою дедукцию, – и мне подумалось, что, пожалуй, он еще не настолько оправился, как мне раньше казалось.

– Дальше по коридору, последняя дверь справа, – объявил нам вернувшийся клерк, улыбаясь, но не нам, а какой-то известной ему одному шутке. – Полковник вас ждет.

Я представлял себе мистера Кроу коренастым, с выпяченной бочкообразной грудью – вроде Эмброуза Бернсайда[8]. Но нас встретил щуплый малый, в котором едва ли уместилась бы и кружка пива, не говоря уже о бочке. Не знаю, каким полком он командовал, но служил, скорее всего, в армии генерала Мальчика-с-пальчика.

Несмотря на карликовый рост, зычности голоса Кроу было не занимать. Он рявкнул:

– Дверь за собой закройте! – И реплика прозвучала как щелчок хлыста. – Так, – сказал полковник, едва я выполнил приказ, – кто вы такие и что вам надо?

– Меня зовут Отто Амлингмайер, – представился я с, как мне хотелось бы надеяться, невозмутимым спокойствием. – А это мой брат, Густав. Берл Локхарт отправил нас к вам с вот этим.

Я вытащил записку и положил ее перед Кроу на письменный стол. Тот развернул ее, хмыкнул, потом скатал в шарик и сунул в карман темного сюртука.

– У кого-то из вас есть опыт работы в полиции? Охрана, армия, что-нибудь подобное.

Я изобразил дерзкую улыбку и похлопал по кобуре с кольтом, собираясь соорудить мало-мальски правдоподобную чушь о нашей карьере пистолеро[9]. Но, взглянув на недобрый прищур Кроу, понял, что он мгновенно учует легчайший запах гнили, и решил говорить правду.

– Боюсь, что нет, сэр. Мы просто ковбои. Повидали, конечно, всякое, но жестяных звезд никогда не носили.

Я был почти уверен, что Кроу даст нам такой же совет, что и пинкертон в котелке, забиравший Локхарта из салуна: «Валите-ка вы обратно на скотный двор, ковбои». Но вместо этого он сухо кивнул.

– Отлично. Знаете, кто я такой?

Так как честный ответ об отсутствии опыта, кажется, сработал в нашу пользу, я решил не скрывать и свое невежество.

– Не имею ни малейшего понятия, сэр, – и полковник вознаградил меня еще одним кивком.

– Верю. Превосходно. Как раз таких ребят я бы и искал, если бы искал таких ребят.

– Не понял, – растерялся я.

– Шпионов! – Кроу выплюнул это слово, словно залетевшую в рот жужжащую пчелу.

– Так, постойте. Вы думаете, что мы?.. – начал я.