– Не волнуйся, ты не попал, – поспешил его успокоить Аким. – Ни разу.

– Черт… – Кот схватился за голову. – Это все дрянь наркотическая, надышался… А потом что было?

– Потом ты бежал куда-то, звал меня. А я за тобой. Я тоже тебя звал, но ты не слышал.

– Вот черт… – Сталкер судорожно массировал виски. – Постой… А тебя что же, не торкнуло?

– Как это?

– Ну… Не подействовала на тебя вонь эта?

– Да нет вроде… Мне еще в лаборатории говорили, что я невосприимчив к наркотикам. Ведь это были наркотики, верно?

– Верно-верно… Вот же проклятие… Выходит, это ты меня на воздух вытащил?

– Да.

– Что ж, получается, вернул ты мне должок. – Кот нервно усмехнулся. – И давно я в отключке? Часа два небось?

– Два дня.

Кот непонимающе уставился на Акима. Это что же, шутка? Нет, Аким совсем не походил на шутника.

– Допустим… – проговорил Кот. – И что же ты делал эти два дня?

– Лекарства тебе колол, – просто сказал Аким. – Нашел у тебя в рюкзаке аптечку. Ты совсем синий был, думал, умрешь.

– А ты разбираешься в лекарствах?

– Немного. Я же вырос в лаборатории.

– А-а… И что же, так два дня и сидел, скучал?

– Не, я еще и другого отхаживал, – невозмутимо продолжил Аким.

– Не понял… – произнес Кот. – Какого такого «другого»?

– Того, в которого ты выстрелил. Перед тем как потерять сознание.

Кот обмер. Отчаянно напряг память. Но не смог вспомнить никого, кроме нависшей над ним гигантской сороконожки. Последнее, что оставалось в памяти, – его выстрел. Он просто не мог не выстрелить в эту тварь. А дальше – темнота.

– Час от часу не легче… – пробормотал Кот, пытаясь подняться. Получилось не с первого раза. – Где он?

– За камнем, – указал Аким. – Решил, что ему лучше в тени. Я ему транквилизатор вколол.

Сталкер уже не слушал. Пошатываясь и спотыкаясь, он направлялся к булыжнику по соседству. Рядом с камнем лежал чужой короткоствольный «калаш». В душе шевельнулись неприятные предчувствия. Кот заглянул за камень. И выругался с досады, длинно и смачно.

Подстрелить бандита на бандитской же территории было верхом идиотизма. Или невезения, что, в общем, одно и то же. И даже наркотический трип здесь не сойдет за отмазку.

Ведь он знал этого типа с задранным на лоб противогазом. Это был Штырь, известный наркоторговец и бандит крутого нрава. Заодно – смотрящий за плантациями местной преступной группировки. Как их – «мичуринские», что ли? Насадили дерьма, мичуринцы недоделанные, зла не хватает… Но что же теперь с ним делать?

Первой мыслью было его просто грохнуть. Прибить гада, пока тот в отключке. Так было проще всего решить проблему. Пуля в голову, тело в яму. И концы, соответственно, в воду. Никто его не хватится, все понимают: Зона, здесь жизнь – копейка.

Это была слабость. Мерзкая, постыдная слабость – добить раненого. Но Кот уже готов был прикончить бандита, пока тот не пришел в сознание. Рука сама подтянула висевший на ремне «винторез», легла на рукоять, палец коснулся спускового крючка…

– Сделай это. Сделай. Убей.

По коже пробежали мурашки. Понятно было: за спиной стоит Аким. Но ясно было и другое: говорит не он.

Голос. Голос жуткого Нечто. И это Нечто смотрит сейчас на него с ледяным любопытством глазами Акима, и от этого взгляда слабеют ноги.

Кот медленно обернулся.

– Как он? – обычным своим голосом спросил Аким.

Все ясно: Аким снова не слышал этого своего Голоса. Выходит, Голос обращался непосредственно к нему, к Коту. И от этого становилось еще страшнее.

Должен ли он слушать этот проклятый Голос? В прошлый раз тот не соврал.

– Куда я его, в плечо? – спросил сталкер, чтобы отвлечься от неприятных мыслей.

– Ага, – сказал Аким. – Думаю, нечего страшного, кость не задета.