– Хорошо, я постараюсь подыскать тебе подходящего человека, – произнёс Столыпин. – Но, надеюсь, ты не собираешься затевать какую-либо сложную игру. В противном случае, если что, я буду корить себя потом за то, что вовремя не остановил тебя. Наверняка об этом Малике беспокоится уже не одна душа на земле. Опасности могут подстерегать на любом шагу. Надо быть осторожным и предусмотрительным…

Столыпин покидал квартиру Масленникова в приподнятом настроении. После несколько серой, однообразной жизни старому приятелю Масленникова подвернулась возможность заняться чем-то необычным, совершенно доверительным и, безусловно, интересным.

Находясь за рулём своего автомобиля, Столыпин набрал по сотовому телефону номер супруги и сообщил ей, что задержится.

Прямиком от дома Масленникова Столыпин направился к своему знакомому, кадровому сотруднику одной из секретных российских служб.

– Илья Николаевич, это Аркадий Столыпин. Я хотел бы с вами переговорить, – обратился по мобильному телефону Аркадий Столыпин.

– Где вы находитесь? – спросил по телефону строгим тоном кадровый сотрудник.

– Я подъезжаю к вашему дому, – ответил Столыпин.

– Вы один?

– Безусловно, – сказал Столыпин.

– У вас что-либо весомое?

– Безусловно.

– Я буду вас ждать.

Столыпин не раз посещал квартиру Ильи Николаевича Шапошникова, подполковника одной из секретных российских служб. В основном встречи носили сугубо деловой характер, и, как правило, долго не продолжались. Шапошников был для Столыпина своего рода одним из связующих звеньев в мир секретных служб. Давний знакомый Столыпина отличался либерализмом и способностью к пониманию нужд и проблем простых граждан. Именно эти качества кадрового офицера секретной российской службы решил использовать Столыпин.

Каждый раз, звоня в квартиру Шапошникова, Столыпин проявлял настороженность, одновременно испытывая чувство волнения. Каждый раз за попыткой вторжения в мир секретных служб стояла неопределённость и риск.

Позвонившему в квартиру Шапошникова Столыпину отворили. У входа стоял молодой высокорослый мужчина крепкого телосложения. Рядом с ним – ротвейлер, который одним своим видом мог любого человека ввести в оцепенение.

– Аркадий Петрович, заходите, – произнёс Шапошников в знак приветствия. – Не обращайте внимания на мою «говорящую собачку». Она не кусается.

– Ваша собачка ещё и умеет разговаривать, – иронично заметил Столыпин.

– Ну, это одно из необходимых качеств сотрудников спецслужб, – продолжал говорить шутливым тоном Шапошников.

– Извините, кого вы имели в виду, когда говорили о «говорящей собачке»? – решил переспросить Столыпин.

– А вы как думаете? – задал встречный вопрос Шапошников.

– Не знаю даже, что и сказать, – слегка стушевался Столыпин. – Ну не этого же молодого человека…

– Я просто хотел немного поупражняться с вами в остроумии. Говорят, это полезно для поддержания жизненного тонуса. Да и вы немного снимете своё напряжение.

– Честно говоря, не ожидал от вас такого проявления остроумия. А ваша настоящая собачка просто гипнотизирует одним своим взглядом. Я «тронут» до глубины души, – проговорил Столыпин.

– Теперь вот и вы проявили своё остроумие, – заметил Шапошников. – Рэкс, иди ко мне.

Шапошников уселся на диван, поглаживая по голове своего ротвейлера.

– Усаживайтесь, Аркадий Петрович. Алексей принесёт нам по чашечке кофе.

– Рэкс, ко мне, – произнёс помощник Шапошникова.

Собака, повинуясь голосу человека, последовала в другую комнату.

Помощник Шапошникова закрыл дверь комнаты. Столыпин остался наедине с подполковником.

– Что у вас новенького? – спросил подполковник Шапошников.