Чтобы предсказывать погоду, враны не пользовались вычислениями. Много воды утекло с тех пор, как они перестали доверять ученым, ведь те погубили на Земле процветавшую цивилизацию. Земная наука учила материализму и неверию, неся гибель всему, что ей поклонялось. Приматы, первый относительно разумный вид на Земле, углубились в науку, отринув ясновидение и предсказание, медитацию и магию. Погружаясь в выдуманный мир, они стремительно глупели. Вороны, напротив, становились умнее. Постепенно дистанция между приматами и врановыми стала увеличиваться, первые все больше отставали от вторых, но не видели своего недостатка. В собственных глазах они были не просто умнейшими, а недосягаемыми.

Приматы на Земле довольно быстро превратились в суперхищников. Эволюция насчитывала миллионы лет, тогда как приматы за какие-то тысячелетия проделали путь от дикаря до космонавта. Правда, крутой подъем всегда чреват крутым падением. Так и произошло: немногочисленные выходы в космос, телескопы и зонды уступили место виртуальной реальности и бесконечным разговорам о далеких мирах. А потом наступил коллапс: всеобщий кретинизм, невежество, потребительство погрузили человечество в Новые темные века. Все прогнозы о конце света, о потопе, о ядерных взрывах, смертоносных вирусах и пришельцах-убийцах из космоса оказались страшилками. Человечество просто медленно затухло, как гаснет свеча, когда фитиль догорает.

Но с угасанием людской цивилизации разумная жизнь на Земле не погибла. Цивилизация разумных вранов – и потомков врановых: во́ронов, воро́н, грачей и галок – заняла ее место, чтобы двигать прогресс вперед.

Кармалина почувствовала, как к ней вернулись силы и она обрела прежнюю живость. Магический кристалл, что крутился в центре площади, переливаясь десятками оттенков, сделал полезное дело. И Кармалина прищурила черные глаза… Так всегда улыбаются враны – только прищурив глаза.

Она была белой вороной из стаи сероклювов, а ее подруга Веткара – желтой из стаи желтоперых. Они переглянулись и встали на крыло. И полетели, прорезая тихое и ясное небо.

Эскар чувствовал себя все хуже и хуже. Старость и болезни медленно, но верно отнимали у него последние силы. И он понимал, что стоит на пороге смерти.

Эскар поерзал на голубой листве, рассыпанной в гнезде. Он давно не выходил из гнезда, потому что не мог. Но иногда его посещали старейшины. И сегодня они обещали прийти. Что скажут? Ничего нового. Как им будет плохо без него, когда он уйдет в иной мир. Да, это Эскар уже слышал. Неоднократно. А раньше говорил с ними он – пророк, которого слушали, затаив дыхание. И не ошибался, верно предсказывая наступление непогоды. Но теперь слишком стар, пальцы не слушаются, мысли спутались, он едва дышит. И почти ушел…

Наконец за переплетением ветвей гнезда показались тени. Эскар понял, что это были старейшины стай. И крикнул:

– Входите!

Они вошли, неловко переступая.

Первым подошел Макарон – черный вран с серым клювом. Незлобивый по характеру и с участливым взглядом, он был старейшиной стаи сероклювов.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Макарон, поводив в стороны клювом, как будто сокрушаясь о том, что Эскар уходит…

– Как обычно, не спрашивайте, – ответил Эскар и взглянул на второго врана, который подошел следом за Макароном.

Это был Нго-Цинья-Кар – старейшина стаи красноклювов – красно-черный ворон с алым клювом. Он представлял собой яркий образчик потомка земного ворона с небольшой примесью Homo sapiens, которая внешне никак не выражалась. Однако она, видимо, имела внутреннюю природу.

– Как же мы останемся без ваших предсказаний, без вашего дара! – в сердцах прокаркал Нго-Цинья и так же, как и Макарон, повертел в стороны клювом.