– Он умеет говорить? – Далия вздрогнула.

– Да. В первый раз все так удивляются.

Эвон улыбнулся и, запрыгнув на бочки, сел поудобнее, но, испугавшись неожиданного пристального взгляда ниджая, чуть не упал.

– У меня есть условие. – Басовитый голос Соно был похож на шум волн, он заставил всех наклониться и прислушаться. – Я сделаю все, что прикажете. Буду защищать и помогу вернуть трон. Но…

– Ты смеешь ставить мне условия, ниджай? – Скрестив руки на груди, Далия насторожилась.

– Смею, – коротко ответил ей Соно. – Без меня и Юри вы не справитесь. Путь полон опасностей. За вами все еще гонится Куан, и вам нужен тот, кто сможет за вас сразиться. И если потребуется, умереть.

– И это явно не Эвон, – добавила Юри.

Травник задумался – видимо, хотел возразить, но, оценив положение, лишь кивнул.

– Я помогу вам, а вы – мне.

– Что ты хочешь взамен?

Соно быстро встал и отряхнул широкие штаны. Он двинулся к Далии, и та, оробев, шагнула назад. Ниджай не хотел ее напугать, а лишь протянул ладонь для рукопожатия.

– Сделка: я исполню любые ваши просьбы взамен на одну мою.

Далия забегала глазами по Эвону и Юри. Она явно боялась принять решение и все смотрела на руку ниджая.

– О чем ты хочешь меня попросить?

– Скажу, когда придет время. Сейчас это неважно.

На пару мгновений она задумалась, пытаясь найти в этом выгоду, ждала, что кто-то поможет ей решить, но в итоге коснулась мозолистой ладони и шершавых пальцев:

– Да будет так.

Когда на океан опустилась тьма и воды стали чернее самой ночи, корабль подплыл к берегу Эверока. На невысоких скалах стоял замок с красивыми острыми шпилями и лозами, ползущими по стенам. Казалось, он вот-вот сорвется в воду, потянув за собой улицы с маленькими разноцветными домиками. В центре Франа возвышалась статуя их святой. Соно удивился, увидев ее. Подобное он встречал лишь в Ньюри, где вокруг дворца, словно защищая его, лежал змееобразный дракон. Его раскрытый рот с устрашающим оскалом служил входом в императорский сад. Арасийцы ухаживали за статуей, вычищая каждую каменную чешуйку от прорастающего на ней мха. Во время праздников украшали лотосами и свечами, горевшими по ночам, а днем – лепестками сакуры и благовониями, что едким сандаловым ароматом отгоняли злых духов. Все заботились о святом Аре и каждый день, принося дары ко входу во дворец, молились ему.

Во Фране же святая была в своем истинном облике. Потерявшееся в каменных складках одежды тело изящно изгибалось, а руки стремились ввысь. Они будто пытались коснуться самого солнца, но сейчас, в полумраке наступающей ночи, собирали звезды, сияющие на небе. На пустом лице были лишь глаза – зеркала, отражающие свет. А на самом верху статуи сидела стайка птиц – кажется, чаек, – чей крик раздавался на пристани.

Корабли тянулись медленной вереницей. Выстраиваясь в очередь, они причаливали к помосту и, постояв там, плыли дальше в порт, в котором оставались на ночь.

– Через два корабля подойдет наша очередь, – капитан судна обратился к лорду, который стоял у борта и смотрел вдаль.

– Что ждет нас на пристани? Почему мы стоим так долго?

– Не знаю, мой лорд. Обычно, чтобы остаться на ночь, нужно заплатить пять тысяч юн и купить пару бумажек. А если на корабле есть скоропортящийся товар или то, что нужно доставить ко двору, то корабль разгружают без очереди. Может, праздник какой… Вот и везут угощения да украшения в замок.

Подслушав разговор, Соно бесшумно прошелся вдоль корабля, вернувшись к беглецам.

– Нам нужно подготовиться к побегу, – заявил ниджай, но все понимали это и без него.

На пристани мельтешили огоньки и черные силуэты людей. Их было так много, что, казалось, еще чуть-чуть – и деревянный мост загорится ярким пламенем. Предчувствие чего-то плохого не покидало Соно. Юриэль тоже нервничала, расхаживая туда-сюда по палубе.