Два немца стояли утёсами среди этого безумия, спокойно наблюдая за перевалкой груза с повозки в амбар. Сокол подошёл и спросил что-то на их языке. Немцы встрепенулись, принялись наперебой отвечать чародею, показывая то на один из гостиных домов, то куда-то в сторону города.

– Что они тебе сказали? – полюбопытствовал Борис, как только Сокол вернулся.

– Я узнал, как найти хозяина и где купить лошадь, – ответил тот.

Хозяин, заросший волосами мужичок по имени Лукич, буквально вертелся на пупе, стараясь угодить постояльцам и одновременно проследить за всеми своими слугами. Это ему вполне удавалось, и он намётанным глазом сразу приметил новых гостей.

– Что угодно, уважаемые? – добродушно улыбнулся он.

– Комнату, – коротко ответил Сокол.

– И подальше от шума, – добавил Борис.

– У вас повозка? – спросил хозяин. – Лошади? Слуги?

– Только лошадь, – ответил Сокол. – К вечеру, возможно, ещё одна прибавится…

– Отлично! – воскликнул хозяин с таким видом, будто лишней подводы его двор уже не осилил бы. – Пойдёмте, я покажу вам свободные комнаты.

Таковых оказалось немного. А цену за них Лукич запросил немалую. Но Сокол с Борисом, выбрав опрятную комнатку подальше от двора, не торговались. Сверх того заказали обед и сразу за всё заплатили. Может быть, зря – получив плату вперёд, хозяин как-то сразу поостыл к дорогим гостям, наскоро раскланялся и умчался по делам.

– Вот пройдоха! – только и сказал Борис.

После обеда Сокол сходил в город и, вернувшись, поставил в стойло нового коня. Конь оказался не из лучших, но чародею не много оставалось путешествовать. Что до обратного пути, то о нём он пока не думал.

Вечером шумный двор и вовсе встал на уши – в Порхов прибыл большой отряд новгородских вельмож. Господа попались требовательные и подтверждали свою власть мощным криком и тычками, раздаваемыми недостаточно расторопным слугам. Перепало и хозяину. Шум долетал до самых дальних комнат, и, когда слуга принёс ужин, чародей спросил, кто, мол, там такой важный прибыл.

– Поезд новгородского архиепископа Василия, – доложил слуга. – С ним десяток воинов, монахи, священники и скоморох.

– Неужели!? – удивился Сокол. – Сам Калика пожаловал? И где же он остановился?

– Они заняли целиком два дома, что по левую руку от вашего, – ответил слуга, расставляя по столу блюда. – Но беспокоить не велели. И к владыке никого не подпускают.

– Что, охраняют архиепископа? – спросил Сокол.

– Не то слово, – охотно поддержал разговор слуга. – Воины на входе стоят, все в железе, что твои витязи. На нашего брата рычат, а прочих любопытных и вовсе в шею гонят.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – возразил чародей, набрасывая на себя плащ.

Княжич встрепенулся.

– Ужинай без меня, – сказал ему Сокол. – Пойду, навещу старого друга.

Борис недовольно фыркнул, но ничего не сказал. Когда Сокол вышел, он пожевал немного мяса с овощами и, не раздеваясь, улёгся на кровать. Спать ещё не хотелось. Раскрыв прихваченную у брата книгу, он углубился в чтение.

Однако очень скоро чародей вернулся. Да не один. Вместе с ним в комнату вошёл старик в богатой ризе, белом клобуке и с тяжёлым крестом на груди. Зачем священник нацепил на себя праздничные одеяния, а не что-нибудь обыденное, Борис так и не понял, но спрашивать, понятно, не стал.

– Знакомьтесь, – представил Сокол своих приятелей. – Это архиепископ новгородский Василий Калика, это суздальский княжич Борис Константинович.

Борис, смутившись, вскочил с кровати и поклонился священнику. Тот, в свою очередь, осенил юношу крестом и, не говоря лишнего слова, уселся на высокий стул. Откуда, со странным увлечением, принялся рассматривать выложенные на столе яства.